Спойлеры! *** — шедевр, ** — хорошо, * — вообще никак, - — отстой

 ·  Каталог  ·  Всё
25 заметок с тегом

беларусь

Позднее Ctrl + ↑

Кино / Перезимовать (2017) **

Пожилых людей в октябре вывозят из своих деревянных домов в Вязынь, в дом совместного проживания: тоже деревянный, но с двумя печками и общим диваном, на котором можно вспомнить прошлое и заново познакомиться с людьми, с которыми пересекались полвека назад. За окном метёт, телевизор надрывается, но на лицах скорее прошлое, чем настоящее. Сеанс коллективного переживания заканчивается с приходом весны, и память о нём исчезает как снег.

Фильм цепляет с первой минуты: длинные планы, обрезанные идеально, за секунду до того, как их станет слишком много; кадры что картины. Всё на экране выпуклое, рельефное, в каждом кадре есть глубина. Восемьдесят, девяносто лет истории проявляются в мелочах: как выцвел деревянный дом, как вставлено стекло в рамы, как испещрены морщинами руки, в ткани платков и выборе слов. В отличие от многих фильмов про пожилых, здесь они не лишние люди, напротив — молодые выглядят преходящими.

Отдельно восхищаюсь работой со звуком. Панорама в уличных сценах обволакивает: где-то сзади лают собаки, сверху щебечут птицы, насквозь продувает ветер. С таким ASMR никакой музыки не нужно. От голосов нет ощущения, что их вытягивали: не услышали фразы — ну и ладно. Очень помогали субтитры, потому что их вариант белорусского было сложно понять. Звук, кадр, идеальный монтаж, не пытающаяся что-то доказать режиссёрка — всё в этом фильме хорошо.

Не хватило, пожалуй, какого-то контрапункта, который бы подчеркнул основной сюжет. Или полутора часов было многовато для домашнего просмотра: час был бы идеален. Но тогда пострадал бы монтаж. Не знаю. Не лучший в мире фильм, но достаточно хороший, чтобы порадоваться просмотру.

Кино / Лебеди (2018) —

Несколько дней из жизни скорой Светлогорска, одного из самых проблемных и экологически неблагополучных городков Беларуси. Время врачей измеряется в стариках, укушенных змеями, в мужчинах со следами уколов и алкоголя. На этом фоне они остаются людьми: напевают песни, ремонтируют машины, раздражаются от звонков по пустякам.

Больше зарисовка для телевизора, чем полноценный фильм. Чудесная фактура, хорошие идея и сценарий — но как будто не хватило опыта и денег сделать достойно. Повторяющая музыка быстро начинает отвлекать от сюжета. В котором, правда, ни одна линия не доходит до конца: спасли там кого, не спасли? Что врачи делают, когда возвращаются домой? Сто вызовов в день — это нормально, или Светлогорск — это аномалия? Больше вопросов, чем ответов. А вопросы появляются не от недосказанности. А от недостатка эмоций. Сильные чувства в фильма заменили на обсуждение слова «блядь» и умирающих старушек в кадре.

Этим фильм напомнил «Обход» тех же «Летописей»: гордыня вместо того, чтобы покориться жизни и задокументировать её.

Кино / Тренер (2019) *

Тренер Олег готовит игроков интуитивного мини-футбола к первенству Беларуси. От обычного этот футбол отличается повязками на глаза: слепые и слабовидящие люди в одинаковых условиях гоняют шелестящий мяч. Вратари и другие игроки постоянно говорят, чтобы создавать звуковую картину поля. Дома же Олег точно такими же интонациями пытается руководить своими собачками, но получается не очень.

Документалки показывают часть жизни, обычно от нас скрытую. Здесь — совершенно буквально: слабовидящие люди проводят дни в квартирах и в стенах какого-то производства, а потом тренируются в закрытых залах, где зрителям нет места. Интересно было узнать, как в отсутствие зрения игроки локализуют себя на футбольном поле. Но вся инициатива воспринимается то ли как «они аппроприировали наш вид спорта», то ли как попытку выучиться мейнстримовой игре, где игроки обычно полагаются на зрение, чтобы доказать, что они тоже нормальные. И это очень странно: как если бы я на корточках бегал за палкой, чтобы доказать собакам, что я такой же как они. Можно же придумать интересные, даже зрелищные виды спорта, где отсутствие зрения будет не помехой, а преимуществом. То, что таковых нет, а параолимпийские спортсмены сражаются в классических видах спорта с минимально адаптированным инвентарём, говорит что-то не очень хорошее про инклюзивность нашего (в широком смысле) общества.

Сам фильм слишком ровный: никаких эмоций, типичный slice of life без драмы. Не хватило непроизводственной сквозной линии, возможно, какого-то второго дна. Режиссёрка как будто взаимодействовала только с Олегом: все слабовидящие люди показаны слишком отстранённо, как инопланетяне. Особенно это заметно в эпизоде в мединституте (пропустил, где это конкретно, но там студенты и все в белых халатах): человек, бывший спортсмен, после потери зрения нашёл способ продолжить спортивную карьеру, на грани получения КМС, жена и ребёнок. Люди вокруг смотрят с интересом: «а как он не спотыкается?». Даже Олег — понятно, что обстановка обязывает, но всё-таки, — руководит: стой здесь, расскажи о себе, поаплодируем человеку. Слабовидящие привыкают быть ведомыми в пространстве и это как будто переносится на все остальные аспекты: они становятся слабоинициативными и малоговорящими. Мне хочется понять, что они чувствуют, но фильм слишком держится тренера, чтобы подойти к его ученикам хоть на шаг.

Театр / Серёжа очень тупой (2018) —

Серёже звонит курьер: несут посылку, пробудут час. Все трое заходят, садятся и ждут положенный час, скрашивая ожидание песнями и демонстрацией предметов первой необходимости. Правила есть правила, да и что с хорошим человеком не посидеть? Даже если он такой нервный.

Ничего не зная о сюжете, я ожидал продолжения «Человека из Подольска»: слегка поверхностного, лобового, но увлекательного зрелища. Тем более, что иногда их играют вместе. Завязки похожи: совершенно обычная ситуация, обычный диалог, в котором одна фраза вывернута метафорой наружу. И из неё сыпется сюрреализм, приправленный агрессивной заботой о случайном человеке, отгородившемся от мира.

Увы, этот спектакль разочаровал — до того, что всю вторую половину я сидел с воображаемой рукой на лице. Все невыносимо переигрывают, изрекая банальности. Серёжа устаёт бояться курьеров через час, но сценарий его не отпускает. Курьеры устают развлекать Серёжу, но сценарий подкидывает им одну тупую игру за другой — что твой тамада. Финал, как и в прошлый раз, автору не удался, и Богославскому приходится его переизобретать.

Проблема исключительно в исходном материале. Понятно, что хотел сказать автор: вот есть люди, которые технически продвинутые, которым ничего не стоит сделать офигенное приложение или пройти айкью-тест. Но эмоциональный интеллект на нуле: они боятся незнакомых и не знают базовых правил мира. Суть открывается с появлением жены Маши, которая полная противоположность Сергея: ведьмически мудрая, пусть и без оплачиваемых знаний. Быстро понимает, что курьеры безобидны (что залу видно с первых минут), зато видит, чего нужно бояться на самом деле.

В вопросе посылки Серёжа не тупой — просто неначитанный. Нил Гейман хорошо вбил в голову, что подарки от магических существ принимать нельзя. Практически в каждом его комиксе возникает та же ситуация, что в этом спектакле: вот непонятное, но влекущее нечто, сделанное специально для тебя. Но развернёшь — и будешь расхлёбывать последствия всю свою жизнь. Не думаю, что я сам пройду такой тест, но одного напоминания от жены мне хватило бы. А что Сергей не слушает жену — это проблема почище всей этой катавасии с курьерами.

Разочарование после пьесы вызывает внутренний вопрос: «и это всё?» Из одного противопоставления делать пьесу — это нужно быть реально мастером. Дмитрий Данилов не мастер театра. «Человек из Подольска» был аномалией, удачей новичка. В момент, когда понимаешь, что происходит, спектакль резко перестаёт быть увлекательным: остаётся досиживать, понимая, что ничего нового или неожиданного уже не увидишь.

Можно откопать более глубокий слой: это спектакль про аутизм. Как видит мир человек с аутизмом — много людей, которые зачем-то наседают, кричат, требуют непонятного. Правила мира загадочны, хочется структуры, понятности: «открыл дверь, расписался, забрал посылку» — повторяет Сергей, пытаясь образумить окружающий мир. Он не тупой, а в панике от того, что незнакомые люди вошли и порушили его рутину, на которой держалось его спокойствие. Приходит Маша и успокаивает ситуацию, проговаривая Сергею правила и оберегая его от сложности человеческих взаимоотношений.

Эта теория могла бы сделать спектакль глубже, если бы не побочные эффекты. Потому что получается, что автор всю дорогу шеймит людей с аутизмом: мол, вы просто тупые, общаться с вами бессмысленно и скучно, но хоть деньги в дом приносите. Из череды сцен, где Сергей просто не проявляет эмоциональный интеллект, спектакль превращается в непрерывное насилие, где не Сергей не может понять, а все остальные не могут понять ситуацию и измываются над персонажем. Не оправдывают свои айкью сто сорок. Смотреть целый час на насилие сложнее, чем на просто скучное растягивание одной мысли.

Дмитрий Богославский вытягивает спектакль, как может. Хитрым дизайном сцены и атмосферной музыкой, вскрывающей изнанку происходящего: будто слышишь всю статику между проводов, интерференцию с «Подольском». Ковёр из десятка ковров транслирует среднестатистическую квартиру. Симметричная сцена не только объединяет две трибуны зрителей, давая им идентичный обзор, но и помогает искривить пространство, подстраиваясь под реальность эпизода. Курьеры будто весь час собирают из своих кубических сумок какой-то пазл — пока приход Маши не показывает, что единственный способ его сложить — это убрать их. Чрезмерная экспрессивность актёров нервирует не только Серёжу, но и всех зрителей. Но без неё было бы совсем непонятно, зачем тут сидеть.

После просмотра у меня чувство, что я не приобрёл, а потерял: воспоминания о «Человеке из Подольска» под воздействием этого спектакля начали слегка расползаться по швам. Это были худшие полтора часа, что я провёл в ок16. Один плюс — как и с марвеловской «Войной бесконечности», я рад, что гештальт закрыт и можно больше не смотреть постановки Данилова.

Кино / Последний день этого лета (2019) **

Школьник просыпается, заходит к другу, у которого учится правильно плеваться в окно, гуляет по городу один, затем с подругой. Немного обсуждает стенд-ап с друзьями на скамейке у дома, и выждав слишком много времени, чтобы это ничего не значило, идёт домой пыриться в экран компьютера и спать.

«Сегодня опять ничего не произошло». Story of my life — и круто, что Юлия переносит это ощущение на экран. Как никто другой: реакция на фильм «Драма» показала, что зрители не готовы мириться с тем, что большая часть жизни — ожидание хрен пойми чего, что драмы нет, кроме той, что мы изобретаем в голове. Лишаясь привычной опоры — трёхчастного сюжета — мы остаёмся один на один с собой. В кино приходится вкладывать свой смысл. Работать.

И новый фильм — самый зрительский из подобных. На экране всё время что-то происходит: мальчик идёт мимо строек, копается в телефоне, обменивается мыслями. Второй план — это непрерывный «Минск, я люблю тебя»: человек, проживший в городе хотя бы год, узнаёт почти всё. И съёмка наполнена такой любовью к этим знакомым пространствам, что прямо гордишься, что тут живёшь. Строительный забор или мост над железной дорогой уравнены в культурной значимости с комаровкой и октябрьской, так же как разговор вживую уравнен с перепиской во вконтакте. Последнее даёт фильму необычную правдивость: второй план превращается в первый, потягивание экрана для обновления переписки становится более важной деталью, чем появление ответа.

Как всегда, удивило, из какого отсутствия возможностей в Беларуси появляется новое кино. Тут, натурально, родители мальчика попросили сделать ему актёрское портфолио и оплатили съёмку. Есть актёр, есть камера, есть набор задач. Чем больше ограничений — тем интереснее с ними работать: как Юлия ответила после премьеры, были бы другие деньги или другой актёр, — был бы совсем другой фильм. Все решения принимаются на местах, переписывать сценарий и подбирать ресурсы нет ни времени, ни возможностей. Кажется, документалка про съёмку была бы так же интересна, как результат.

Кино / Summa (2018) *

Знакомая режиссёра Андрея Кутило давно дружила с польским художником Анджеем Струмило. Тот лет пятнадцать назад переехал в загородный дом, облагородил его, завёл лошадей необычной польско-арабской масти. И девочка Маша из Минска очень любила лошадей — благодаря той знакомой у них с Анджеем завелась переписка. Спустя пять лет, когда Маша подросла, она начала ездить в Польшу и заботиться о лошадях. Получасовой фильм — про один из таких визитов.

Сцены внутри и вокруг дома невероятно красивы. Особняк рукотворный, живёт в нём только один дед, и потому цепляет контраст с белорусскими избушками из других документалок. Всё чисто, ровно, подстрижено, подбито. Неудивительно, что Маше приятно навещать Анджея и не хочется уезжать, как подбивает мужчина с другой стороны телефона. Она гуляет по раскрашенному им собору, по конюшне и лесу. Но больше всего сидит в доме и беседует.

Вот только беседы нет. Почти вся короткометражка проходит в молчании — хочет сказать «созерцательном», но от красоты устаёшь в пять минут и дальше борешься со сном. Между персонажами есть история, но нет контакта, по крайней мере на экране. Нет и конфликта. Развития тоже нет. Опыт дедушки против юности девушки — но это тоже картина, а не сюжет. Как выпускная работа школы документального кино, отлично. Но пищи для размышлений или эмоций не даёт.

Кино / Чистое искусство (2019) **

Работницы ЖЭСа закрашивают граффити и надписи на стенах. Художник Захар прислоняет к стенам огромный холст и рисует картины, вдохновляясь разноцветными прямоугольниками. Ведь для них женщины как будто специально выбирают разные цвета, никогда не совпадающие с фоном. Этим они превращают стены домов в непрерывную выставку современного искусства в жанре «фупрематизма». Но взгляд прохожих и милиционеров на их работы отличается от взгляда на Захара, хотя тот и стены не трогает, и людям не мешает.

Хотя, пожалуй, Захар мешает. Люди не могут пройти мимо, чтобы не выразить своё отношение к его работам. И к жизни в целом. Кто-то пытается выяснить, «что хотел сказать автор», кто-то видит в слое краски динозавров или угрозу порядку. Всё это настолько странно наблюдать в контексте совершенно безобидной работы художника, что зал смеялся весь фильм. Рисуют на экране все: Захар, Зина и Инна из ЖЭСа, солдаты на параде техники, оператор — выискивая кадры с особенно контрастными цветами среди рядов высоток. Этот фильм прежде всего про цвет в кажущемся серым городе, пятьдесят оттенков «сахары», как называет свой арсенал Зина.

Закрасив десяток холстов, в одиночку и с помощью прохожих, Захар выставляет их в галерее, где на фоне показывали фрагменты этого фильма, а посетители точно так же пытались понять, что изображено, вместо того, чтобы, как Захар учит в начале фильма дядю, замолчать и почувствовать. Выставка серьёзная, и заявка тоже: одну из картин забрала национальная галерея Беларуси, сделав Захара самым молодым из художников, там выставляющихся.

Выставка и ослабляет фильм: уже непонятно, что здесь первично. Да, Максим Швед пришёл к художнику и предложил этот проект. Но затем фильм стал историей создания выставки, важность последней превысила важность документалки. Теперь это бонус-трек к ней, который делает то, что картинам не нужно: объясняет. Не самостоятельный комедийный фильм, а своеобразный капустник. Причина в людях: хорошая документалка о них, а не о творчестве. Потому что о творчестве — сам результат этого творчества. Ни Захар, ни Зина, никто не раскрыт, они определяются через свою работу. И хотя смотреть было весело, в конце было ощущение, что впечатление неполно, что оно было бы сильнее, если бы мы зашли на выставку, а не смотрели про её создание.

Кино / Пляж/лес/тамбур (2019) ***

Девушка занимается йогой на пляже. К ней подкатывает парень — архетипический гопник. Она быстро собирается и молча сваливает на станцию. Он догоняет, она рвёт в лес. Не скрыться. Непонятно, что ему нужно, но опасность прямо льётся с экрана.

Сорежиссёр Кирилл Галицкий перед показом объяснил, что это фильм про конфликт разных взглядов на мир, которые не позволяют общаться, и продолжил защищать этот тезис после. Мол, это совершенно нормальное поведение, ребята просто воспитывались в разной среде, поэтому они разные паттерны общения считают нормальными. Этот фильм ни в коем случае не про насилие, что бы не говорили зрители, а именно про конфликт.

Возможно, если бы сорежиссёрка и со-сценаристка Светлана Козловская была в зале, она бы повернула дискуссию в продуктивное русло. Потому что сценарий абсолютно гениально показывает разные виды насилия, которым настолько пропиталась белорусская реальность, что многие даже не воспринимают его таковым. От поворота велосипеда в первых кадрах до «ну чё ты ревёшь» в последних (контролёрша, актриса из Петербурга, великолепно транслирует нечуткость) чувствуешь угрозу, хочется закрыть лицо руками и сбежать, как главной героине. Не сомневаюсь, что многие, если не все, в зале сталкивались с элементами того, что увидели на экране.

Фильм никак не комментирует происходящее, не определяет точку зрения авторов, а лишь рассказывает историю. Его неприятно смотреть, но он отлично сделан: актёры транслируют настоящие эмоции, сцены длятся столько сколько нужно, звук не обращает на себя внимания. Да что там, они целый поезд сняли на четыре часа, чтобы сцена в вагоне получилась идеально! Любую интерпретацию вносят обсуждающие. После фильма зал мог бы восторгаться тем, как хорошо передана атмосфера взаимодействия с гопником и чувство бессилия от того, что людям вокруг это нормально. Вместо этого все офигевали от точки зрения Кирилла. Настолько завелись, что это затмило первые минуты следующего фильма, в голове строились реплики для продолжения спора. Сам по себе этот эффект — тоже заслуга сценария, совершенного в своей нейтральности и правдивости.

Кино / Моя бабушка с Марса (2019) *

Александр живёт в Беларуси, брат — в Израиле, его украинская бабушка Зина осталась в Крыму, сестра Зины сбежала с Донбасса в Россию, а соседка бабушки топит за Путина. На этом фоне Александр собирает всю семью отметить восьмидесятилетие Зины. Может, удастся уговорить её уехать из аннексированного Крыма к детям в Беларусь.

Документалистам повезло: они могут сделать такой семейный альбом, что ни одному фотографу не снилось. Запечатлеть не только как выглядят члены семьи, но и их мысли, историю, взаимоотношения с соседями и родными. Фотоальбом работает только в связке с памятью: «вот это мы на гору всходили, а здесь мы с Петей, он в Америку уехал». Этот фильм — натуральный семейный альбом, который полный зал зрителей смотрел с удовольствием, посмеиваясь от неловких фраз и взаимодействия внуков и бабушек.

Поразительно, как никто не смотрит в камеру, персонажи живут и радуются друг другу, не подбирая слов и одежды, чтобы кадр получился покрасивше. Что не удалось «Беларусьфильму», Александр снял будто не напрягаясь. Украинские народные песни здесь заменяют историю, и это работает. Кадры прибрежных шалманов и выступления «Евпатория, любовь моя» создают атмосферу крымского городка лучше любых пролётов и справок. Даже закадровый голос, который портит многие фильмы, здесь работает: заменяет члена семьи, который переворачивает страницы фотоальбома и рассказывает, кто есть кто.

Главная неожиданность фильма, которую, наверное, не предполагал даже режиссёр, — что фильм не о бабушке, а об Александре. Ни одного персонажа он не раскрывает: их взаимодействия кажутся наигранными, что кульминирует в народных песнях, которые бабушки поют по распечаткам. Даже история Зины не кажется режиссёру интересной. А кажется — собственный взгляд на мир. Он сквозит во всех беседах. Александр показывает себя нетерпимым, непоседливым, максималистом — то есть, молодым человеком. Когда родные пожилые люди тебя характеризуют, ты слушаешь, а не насмехаешься, как режиссёр. Внук мог бы многое получить от бабушки — но делает лишь живые снимки в свой фотоальбом.

Единственное, чего не хватает, — сюжета. Для slice of life недостаточно каждодневной рутины и длинных планов. Для завершённой документалки — какого-то финала. Люди прилетают, разговаривают, улетают, бабушка задумывается о переезде. Рамки понятны, но единственным приемлемым финалом, кажется, мог бы быть кадр, когда Зина покидает дом с чемоданами. Но для этого нужно съёмочное время — а ради красивого сюжета жить несколько лет с бабушкой не каждый готов.

Кино / Стриптиз и война (2019) ***

Анатолий, один из пары стриптизёров, временно поселился у своего деда. Тот бывший военный, ездит по школам и посвящает молодёжь в местный вариант воинского комсомола. Дома же смотрит военные фильмы по телевизору, постоянно шпыняя внука, чтобы тот нашёл нормальную работу, применил своё инженерное образование. Анатолий возит ящик медалей с танцевальных олимпиад и хочет расти как танцор и как актёр. Жаль, запроса на войну вокруг всё больше, а запроса на секс и развлечение — всё меньше.

Документалка порадовала простым посланием в жёстком монтаже: ничего лишнего, каждая сцена работает на идею. Идея, конечно, немного антигосударственная: неудивительно, что в прошлом году картину не пустили на фестиваль. Беларусь изнутри кажется мирной-мирной, а тут — вокруг война. Хочется сбежать от такого во внутреннюю Исландию, где танцы, удовольствие и есть какое-то будущее впереди, не связанное с воинственным Западом.

Главные герои не понимают друг друга, но вместе с тем, занимаются одним и тем же — и это со стороны выглядит забавно. Один выбирает костюмы, чтобы впечатлить зрителей, и подбирает новые движения к каждому выступлению. Другой выбирает мундиры, чтобы впечатлить детей, и подбирает новые слова к одному и тому же. Оба видят своих зрителей лишь с одной стороны, любые расхождения (на сцене с девочками в военной форме зал покатился) пролетают мимо.

И вот это всё создаёт очень странное впечатление о Беларуси: будто тут ничего настоящего, только шоу с переодеваниями везде: и в жизни, и в школах, и в телевизоре, и на улице.

Ранее Ctrl + ↓