Программистка Надя споласкивает лицо в туалете, смотрится в зеркало и выходит, пропуская двух девушек, в вечеринку в честь своего дня рождения. Знакомится с каким-то скользким типом и тащит его домой, а затем идёт искать своего кота Овсянчика. Тут-то её и сбивает машина. Она снова в туалете, и впереди у неё множество смертей. Во время одной из них она встретит Алана, который собирался предложить своей невесте Беатрис пожениться, но получил отказ. Вместе они пытаются понять, почему они постоянно умирают, и найти выход как из временной петли, так и из своего отчаяния.

В соцсетях про этот сериал пишут две фразы: что он гениален (это правда) и что он про целительную психотерапию. Но прочитав описание и посмотрев трейлер, в голове поселяется очевидная параллель: «День сурка». Мало того, что от неё не избавиться, так ещё она мешает начать смотреть сериал. Потому что всё это мы уже видели, да и фильм был не очень приятным по нынешним меркам. Первая серия развенчала это предубеждение: сериал совсем другой.

Восемь серий дают сюжету развернуться: подходы к дню жизни не схлопываются в череду однотипных экспериментов, как в «сурке», а каждый раз открывают какую-то часть персонажа и окружающего мира, продвигают сюжет. Серии по 25 минут оканчиваются клиффхэнгерами, а общие три часа экранного времени предохраняют от классической болезни сериалов на Netflix, когда середину хочется перемотать.

Фильм запомнился своим чудовищным сексизмом и цинизмом, прямо подстать главному герою. Фил не меняется внутренне, но проводит свои однообразные годы за совершенствованием мастерства. Всё ради грандиозной, кажущейся невыполнимой задачи: лечь в постель с Ритой. Как только это удаётся, вселенная награждает его ещё одним днём. Вселенной в «матрёшке» наплевать на мастерство и она даёт конечное количество попыток. Хорошо, что Наде помогают примириться с прошлым многочисленные друзья, а сама она помогает Алану, иначе бы не успели.

Сериалу помогает, что все его режиссёры и сценаристы — женщины, как и главный персонаж. В девяносто третьем году такое было невозможно: «сурка» создавали исключительно мужчины и Рита в нём играет роль вдохновления и приза для героя. Самоубийство и насилие были отличными темами для шуток в девяностых, но нынешние авторы взрослее относятся к эмоциям.

В «сурке» Фил справился со всем один, его подобие в сериале — Алан, и он отлично справляется с полировкой каждого своего идеально-саморазрушительного дня. «Матрёшка» про то, что одному со своими психологическими проблемами справиться невозможно, нужен кто-то ещё: психолог, близкий друг или случайный попутчик по временной петле.

Фил был некомпетентен: кое-как выполнял работу погодника, но даже на банальный репортаж с ежегодного мероприятия его не хватило. Это отражало его характер: необязательный, циничный, инфантильный. Соответственно, его мастерство в финале будто бы показывает, что внутри он тоже вырос. Через внешнее — к внутреннему. Но это работает в очень узких рамках: можно повысить настроение, заставив себя улыбаться, но нельзя стать эмпатичнее, научившись играть на рояле. Надя — отличная программистка. На токсичном код-ревью она за минуту находит и исправляет чужую ошибку. Она не учит новый алгоритм или методологию за время в петле: чтобы разобраться в себе, они не помогут.

«День сурка» концептуально очень прост: один день, цикл, условие выхода. Прошли ровно двадцать шесть лет и обогатили наш культурный бэкграунд сотнями фильмов и книг про время и физику: теперь развлечения должны быть сложнее. Во время просмотра вспоминаешь «Лангольеров», «Lost», «Матрицу», «The Good Place» и другие хорошие фильмы и сериалы. Пытаешься понять правила, по которым работает мир, но это не проще, чем понять, как работает твой мозг.

Долгожданные захватчики с планеты Duplo прилетели в город лего, их встретили миром, и тут же — «прошло пять лет». Дочка Бьянка подросла и сама играет во взрослый конструктор. Ну ёлки-палки. Город, где всё было прекрасно, лежит в руинах, на его месте неинтересный девочкам мир «Безумного Макса». В комнате сестры — замок с сердечками... Нет, не могу. Какой бред.

Второй фильм ровно такой же, как первый. Буквально, один-в-один. Где раньше парень находил общий язык с отцом, теперь находит общие игры с сестрой. Всё абсолютно то же самое, только вдвое больше. Два Эммета, два члена семьи, с которыми общается Финн, два времени, две комнаты, две формы Юникитти (лучшее, что есть в этом фильме) и так далее. Чем закончится, понятно с самого начала, остаётся это всё высидеть. Немного помогают многочисленные песни. Но до мюзикла фильму ой как далеко — в этом качестве он проигрывает даже тизеру «Холодного сердца 2», в котором произносят только одно слово.

Сняв привычный уже слой метакомментариев и шуток, открывается бездна шаблонов. Сложно поверить, что в наше время кто-то осмелился взять и с ровным лицом экранизировать то, что было стыдновато уже лет десять назад. Пистолетики у мальчика и розовые замки у девочки? Серьёзно? Переплавка кубиков лего? Динозавры на космическом корабле? Кто такое придумывает вообще.

Мораль первого фильма была сомнительной — но, конечно, я сейчас составляю довольно прикольные штуки из лего без схем. Когда я пытаюсь понять, в чём смысл сиквела, мозг плавится. Не может же он быть «мальчики могут играть и с девочками — достаточно перекрасить пистолеты в розовый цвет», мне стыдно даже думать об этом. Немного спасает побочная линия о том, что друзей нужно слушать и им всегда нужно верить, но если туда углубляться, то как тогда вписывается в эту мораль вопрос с гипотетическим контролем разума? Подозрения Эммета были вызваны именно тем, что дружбы как-то чересчур, и никто ничего не опроверг, просто попросили верить.

Остаётся простое наблюдение: если чудовищная колдунья зловеще поёт песню про то, что в ней ни капли дурных намерений и никого она не собирается зажарить и съесть, нужно допускать возможность, что так оно и есть: просто она с иной планеты (или ей семь лет) и она не очень хорошо понимает собственный образ. Ну или сценаристов били палками и они выдавали идеи в слезах и с надеждой, что результата не увидят.

Хорошего в этом фильме — костюмы, здесь я согласен с женой. Их приятно разглядывать: цвета, материалы, как они оттеняют город или сказочную страну. И современные технологии, конечно: синхронизация с мультиками идеальная, акробатика фонарщиков немыслима для трубочистов шестидесятых. Всё остальное разочаровало.

Сюжет один-в-один из первого фильма: семья Бэнксов на грани катастрофы, к ним спускается Мэри, даёт несколько уроков, как нельзя воспитывать детей, поёт всю дорогу, дела семьи хуже и хуже, но в финале их спасает неожиданный танцующий старичок.

Я не понимаю, почему фильм отдали не Базу Лурманну, все мюзиклы которого опережали время, а Робу Маршаллу, который прославился безыдейным переносом известных мюзиклов на экран. «Чикаго», «Девять», четвёртые «пираты» и «Into The Woods» — череда скучных фильмов, всё хорошее в которых досталось от предшественников. Почему этого не видят в «диснее» — непонятно. Страшно подумать, сколько сотен лет членам правления этой корпорации, если им так понравилось возвращение «Мэри Поппинс», что они отдали Робу «русалочку». Никакой веры в другие их римейки тоже нет.

В фильме про волшебную няню можно было бы найти хорошее, если там было что-то новое. Но это почти покадровый римейк классики шестьдесят четвёртого, только с совершенно незапоминающимися песнями. Реально, спустя десять минут мы с женой не смогли вспомнить ни одной фразы из песен. В голове вертелись только «Fly a Kite», «Twopence» и «Spoonful of Sugar», которые парой нот оживляет саундтрек. Нет, идея начать фильм с песни про смерть великолепна, я всегда считал, что в старом фильме не хватает темы гниения. Но как мюзикл это провал: песни иллюстрируют, а не двигают сюжет; ничего подобного «Twopence» в новом фильме нет.

Поведение Мэри Поппинс выглядело адекватно для шестидесятых, но теперь это просто парад примеров насилия. Газлайтинг во все поля: что-то делает и сразу же начинает убеждать детей, что ничего не было. Представьте, если бы она вместо волшебства творила что похуже. Она чудовищно непоследовательна: буквально каждый танец начинается со слов «я не такая, и не просите». Своей магией она обесценивает работу всех вокруг: незачем было убираться в комнате, незачем лезть на Биг Бен.

Мораль фильма обнуляет мораль предыдущего: два пенса действительно стоило вложить в банк, а не отдавать нищим. Потеря недвижимости в 2018 году страшнее чего угодно, поэтому сценаристы этого не допустят, даже если герои готовы переехать. Ваши усилия бесполезны, потому что один злодей сильнее десятка добрых людей, и никакой усидчивости и смекалке не сравниться с волшебной улыбкой. Надо терпеть и молиться. И зарабатывать деньги, потому что все проблемы — от того, что отвлекаешься от заработка на всякую гуманитарную чепуху.

Капитализм вас раздавит, и «Дисней» — пророк его.

Лего-фильм вышел четыре года назад и до сих пор считается одним из лучших. Лорд и Миллер, отсылки к поп-культуре, все дела. Мне он не зашёл тогда, и пересматривая, я попытался понять, почему. В этом фильме очень много всего: не понравилась шутка — через две секунды будет другая, не понравилась палитра — вот вам новый мир в других тонах. Персонажей тьма, хотя запоминаются только четыре: Эммет, Вайлдстайл, Бэтмен и Юникитти. Каждое появление последней на экране дети сопровождали радостными возгласами.

И в этом, кажется, проблема: зрителей забрасывают шутками и экшном, как бэтмен кнопку бэтарангами. При большом культурном багаже и без особых ожиданий от фильма, смотреть его — как конфетами объесться. Впитываешь каждую отсылку к тысячам историй, каждую необычную постройку, каждый визуальный гэг. Имея в арсенале все детали «лего» мира и десять кадров в секунду, сложно не угореть и не пытаться впихнуть свои значения в каждый кадр.

Но серьёзная анимация давно ушла от секундных шуток к фокусу на сюжете. Никакой драмы не получится, если каждую секунду режиссёр выпендривается: «а ещё я вот так могу!», как бы умна ни была история в основе. Даже «робоцып» себе такого не позволяет. Смотреть этот фильм — это как смотреть короткометражки начала прошлого века, сделанные с современными технологиями. Да, противостояние сборки по инструкциям и импровизации — отличная тема в контексте лего, но в фильме тех и других не отличить, все яркие и всё работает, и смазано толстым слоем фансервиса.

Впрочем, с темой тоже не всё хорошо. Импровизация — не так круто, как этот фильм пытается показать. Симпатии сценариста понятно, на чьей стороне: «побеждает» в битве идей сын, потому что отцу не дают слова. Его не переубедили, а лишь поставили перед фактом: модели по инструкции — это зло. Это как если бы второй фильм завершился консенсусом, что собранные модели — зло, в отличие от первозданного хаоса гор деталек, и собирать фигуры сложнее, чем из десяти деталек, некошерно.

Затем, пробовал ли кто-нибудь собирать лего-модели не по инструкциям? Это не так легко, как кажется из фильма. В задумке вечно оказываются некратное число клеточек, неправильные цвета, радиусы, косячные перемычки. Наконец, нужных деталей просто не найти. Как здорово персонажам в фильме: вон шестерёнка, вон цепь, вон руль. В жизни детали сложены в коробку, или разбросаны по полу, или задействованы в постройках, и взять каждую — целая проблема. А для постройки нужна сотня деталей! Да, она может получиться, но времени отнимет не секунды, как фильме, и даже не минуты. Проще разгрузить голову хотя бы в одном и оставить архитектуру инструкции.

И самый важный вопрос — деньги. Фильм — двигатель торговли. Сколько стоят все эти детали, все эти модели и миры? В папин стол вбуханы десятки, если не сотни тысяч долларов. Именно поэтому персонажи — то есть, сын и отец, — могут собрать что угодно из деталей любого уголка модели. Двигатели, шестерёнки, миллионы кирпичиков, программируемые экраны — всё есть в достатке. «О боже, в нашем мире не осталось платформ» — не проблема для героев фильма, потому что это первый мир среди первого мира. Один процент. «Импровизируй» — говорят персонажи, и зрительница возвращается в свою комнату и видит там набор из ста деталек за тысячу рублей. Ты можешь построить что угодно, пока это что угодно чёрное.

Поэтому мне не очень понравился фильм. Он перегружен конфетти, смотреть его — как читать поп-культурную энциклопедию. И его послание ультра-консюмеристское: покупай, покупай, покупай. Кофе за сорок долларов и наборы лего за четыреста. В конфликте второго фильма я буду на стороне Duplo.

А вот и лучшая серия сезона. Про соревнование грумеров можно снять не очень много историй: профессионалы собираются, стригут собак, получают призы. Но авторы этой серии включили любознательность на полную: если в главных ролях лучшие грумеры на свете из Японии, то режиссёр не только показал — на взглядах, касаниях, нежном «щёлк» ножниц — как чутко они относятся к собакам, но и походя рассказали несколько историй о роли собак в старинной и современной Японии. Совершенно чудесно пятиминутное отступление с буддистами; как до такого можно додуматься — я не понимаю. И женщины из собачьего бистро просто олицетворяют всю страну, настолько мило всё, что они делают с собаками, при этом оставаясь стильными и взрослыми.

Состязание снято на удивление без приоритетов. Как обычно происходит: вот у нас два главных героя, давайте на них сфокусируемся и будем за них болеть. Но тут дают высказаться каждому, показывают их личные сильные стороны, и в итоге болеешь за каждого. Тот хочешь выделиться, потому что новичок, та выступет пятнадцать лет и ставит себе планку всё выше и выше. А вот прилетели японцы, которые просто хотят попробовать культурно чужой рынок. За полчаса все становятся родными, и любое решение судей немного огорчит, немного порадует. Но судьи обсуждают всё так мягко, а зрители так любят выступающих, что независимо от (заслуженного) результата, всем хорошо. Чудесная серия.

Трейлера достаточно, чтобы понять: это анимационная технология будущего, и даже если бы сюжет был отстоен, фильм нужно посмотреть только из-за техники. Но нарратив в трейлере тоже был бодрячком, так что фильм ждали. Он не разочаровал. Три человека-паука будто семья, и три для comic relief; снова угроза реальности, умелые злодеи и истории становления. Секретные штабы, большая ответственность, загадочная одноклассница, жёлто-оранжевые пятна осеннего леса, сверхзадача вставить флэшку правильной стороной. И экранизация мема после титров.

Ещё после «Монстров на каникулах» стало понятно, что Sony теперь, а не Pixar, на острие анимационной техники. Тогда как традиционные аниматоры движутся в сторону реалистичности и эффективности, каждый раз привнося улучшения в незначительных деталях: шерсти, мимике, погодных эффектах, — работы Sony Pictures Imageworks совместно с Sony Pictures Animation идут в перпендикулярном направлении, дальше как от традиционного компьютерного 3D, так и от реалистичности. Каждый кадр — песня: все эти маленькие комиксовые чёрточки, типографская заливка, детали визуализации движения — клад для изучающего современные техники. У обычного зрителя, чувствительного к деталям, просто сносит крышу.

Персонажи шикарные. Оливия Октавиус идеальна в качестве доктора Осьминога, она твёрдо знает, чего хочет, контролирует свои щупальца и достойно сражается. Вилсон Фиск, как всегда, затмевает всех остальных, и не только размером. За несколько кадров нам дают мощную историю «злодея», который не злонамерен, но чересчур импульсивен, что напоминает о первом сезоне «Daredevil». Ванесса. Сын. «Не смотрите». Эти моменты — самое цепляющее, что есть в фильме.

Но остальное не цепляет. Очень странное ощущение, что слишком вырос и не влезаешь в очень узкую целевую аудиторию фильма. Лет десять-пятнадцать назад я бы умер от обожания, как в то время от «Fight Club». А нынче смотрю с чувством «молодцы, ребята, давайте, я за вас болею» — но без вовлечения. Как в недавнем меме: чем старше становишься, тем больше болеешь за Империю и против повстанцев. Вилсон Фиск, сукин ты сын. Удачи тебе.

Девушка-механик находит на развале запчастей пыльный «фольксваген-жук», и тот оказывается роботом-трансформером. Он ничего не помнит и неуклюж, но за ним охотятся военные и пара десептиконов, которые напомнят, что автоботы умеют не только превращаться в машинки.

Жирный привет из восьмидесятых, когда были лучшие жанровые фильмы! Здесь прекрасно всё: и дизайн трансформеров (пока-пока, неразличимые горы осколков Бэя), и музыка, и персонажи (прожжённый военный, которому симпатизируешь с самого начала — редкость), и сюжет. Который, конечно, мы уже много раз видели с другими персонажами в других фильмах — но все были запоминающимися. «Полёт навигатора», «короткое замыкание», «стальной гигант», you name it.

И как правильно заметили у меня в фейсбуке, это неожиданно тихий фильм. Дочка в полном восторге — смеялась, прятала лицо в моих коленях от страха, удивлялась, грустила. Чарли идеальна как главная героиня: инициативна, сострадательна, и при этом не слишком яркая, чтобы каждая зрительница могла примерить её на себя.

Два богатых старика в Голливуде: Норман хоронит жену и остёр на язык, Сэнди преподаёт актёрское мастерство и беспокоится о своём члене. Они лучшие друзья, и сериал на две трети состоит из их перепалок. Двое других главных персонажей — женщины, и они помогают Сэнди не сойти с ума. А тот, в свою очередь, спасает Нормана.

Майкл Дуглас, Алан Аркин, возрастные актёры и всего восемь серий по двадцать минут — главные причины включить этот сериал. После второй серии я полез в википедию, узнавать, кто пишет такие смешные диалоги. И удивился: сериал совершенно несвойственен автору мерзкой «теории большого взрыва». Но учитывая его послужной список, вполне логичный: будто Чак Лори (66 лет) решил отдохнуть от мэйнстрима и сделать работу для души. Написал все серии, ему помогали сценаристы и режиссёры (и режиссёрки) старше 47 лет. Результат приятно смотреть вечером на диване с женой: уютные интерьеры, дружеские перепалки, все где-то раздолбаи, а где-то мудрые, как в жизни.

Сериал был бы идеален, если бы не мелкие проблемы в сценарии. Шутки слишком затягиваются: две серии про член ещё куда ни шло, но четыре — перебор. Местами слишком много сахара, особенно в классе актёров. Минди, дочь Сэнди, достаётся слишком мало экранного времени и слов: она лишь зеркало для Сэнди, в котором он замечает свои беспомощность и щедрость. Но за три часа экранного времени недочёты не бросаются в глаза, а эмоции остаются.

Однажды аспирантка Дженнифер, заболев, не выздоравливает, а отключается на пороге дома. С трудом доползя до кровати, она пытается понять, что с ней происходит. Врачи говорят, что всё нормально, обзывают недомогание «синдромом хронической усталости» (миалгический энцефаломиелит, МЭ). Оказалось, что это недомогание тяжелее, чем кажется, и оно коснулось миллионов людей по всему миру — но 85% из них женщины, а их болезни не воспринимаются всерьёз. Это история современной «истерии» и того, как с её восприятием борются люди, не способные встать с кровати.

Заболевшим очень повезло: синдром настиг семью выпускников Принстона с обширными связями и медиа-видимостью. Дженнифер приглашает на интервью врача за врачом, выкапывает из интернета всё, что возможно. Находит специалиста именно по этому заболеванию. Ищет в ютубе истории выздоровевших и на себе проверяет все способы альтернативной медицины. Какие-то работают, и она временно относится к способу как к языческому обряду. Её ноги начинают работать — и отключаются. Туда-сюда: сухой климат без плесени, иммуномодуляторы, покой и уход. Ничего из этого не лечит на 100%, но даёт надежду на нормальную жизнь. Мозг работает — а значит, можно творить и можно бороться.

Омар, муж Дженнифер, не ушёл в себя, а поддерживает жену как может. Часто просто находясь рядом с ней. Это главное, что выносишь из этого фильма: пока рядом кто-то есть, любой ужас выносим. Как Омар говорит, со стороны ситуация кажется чудовищной, но сочувствовать не надо, потому что изнутри она — новая норма. Всё хорошо. Фильм заражает оптимизмом: вот у матери-одиночки отключается тело, но её внезапно поддерживают дочери. Вот парень продолжает играть на пианино из положения лёжа. Да, мысли о собственной ненужности и о суициде приходили им всем, но они живут благодаря близким. И это немного страшно: в фильме нет ни одного человека, который справлялся бы с МЭ в одиночку.

Личное неизбежно становится политическим, и собирая скайп-группу жертв МЭ, Дженнифер движется к глобальной цели: дестигматизировать синдром, заставить врачей классифицировать его не как психологическое, а как физиологическое заболевание. Это не очевидно даже в прогрессивных странах: заметная часть фильма посвящена семье из Дании, откуда полиция забрала девочку с МЭ без адекватных причин. Заболевшие по всему миру проводят «невидимые протесты»: возможно, они помогут в Штатах финансировать исследование МЭ и найти причины и способы лечения.

Фильм с каждой минутой выглядит профессиональнее: от записей с ручной камеры в начале, когда Дженнифер не понимает, что с ней происходит, до красивых кадров со всего света во второй половине. Чернухи нет: напротив, фильм очень оптимистичен, потому что показывает, что после минутного ужаса от отказа всего организма, надежда остаётся. Музыку, неожиданно, написал великий Bear McCreary, на всех остальных позициях, от оператора-постановщика до монтажёров и редакторов титров, сплошь профессионалы. Это образцовый документальный фильм от человека, готового пройти по всем дорогам, и он вдохновит не только потенциальных больных, но и других документалистов.

Весёлое путешествие с Санта Клаусом по ночному Чикаго в поисках его оленей и мешка с подарками — ровно то, что обещает трейлер. Шестидесятисемилетний Курт Рассел отрывается на полную: вплоть до длинного музыкального номера с джазом и бэк-вокалистками. В духе капустника, список хороших детей наполовину состоит из его внуков, а Миссис Клаус играет его жена, тоже известная актриса. При этом фильм держит планку, в нём нет стыдных моментов, всё весело как для детей (северные олени!), так и для взрослых (Курт!). Отлично для праздничного вечера, будто привет из восьмидесятых.