Полный сценарий пьесы опубликован в интернете, поэтому было интересно посмотреть, как постановщик Дмитрий Богославский его интерпретировал, на чём сделал акценты.

Николай из Подольска всё так же сидит в отделении полиции, его допрашивают трое полицейских — но вопросы от протокольных быстро съезжают в абсурд: «назовите численность населения Подольска», «какого цвета входная дверь». Это перемежается странными танцами и упражнениями, а из клетки отпускает ехидные комментарии гоповато выглядящий человек из Мытищ. Всё вместе экранизирует анекдот про собаку, которая не кусается, но делает больно иначе.

Полицейские ни разу не бьют задержанного, но вместо этого заставляют его жить более яркой и заинтересованной жизнью. От этого появляется мысль, что это хорошо. Хорошо, когда полиция вытаскивает произвольного человека с улицы и делает его лучше. В конце-концов, они дали достаточно разумные объяснения своим действиям. «Вот бы все были такими» — восхищаются некоторые рецензенты.

Дмитрий великолепно акцентировал, что это пьеса не только о просветлении, но и о немотивированном и неподотчётном насилии. С первых кадров на сцене ничего опасного не происходит, но видеообои транслируют ощущения всех участников процесса, и там — мясо. Кирилл Новицкий и Денис Моисейчик в роли полицейских произносят слова и делают угрожающие жесты, но главное, что транслируют их образы, — полную безнаказанность, очень хорошо знакомую по реальности. Их вежливость — это игра, о чём они сами и говорят. В любой момент спектакля они могли бы надеть на Николая (И. Веншковского, который отлично играет кадавра, неудовлетворённого морально) наручники и остаток времени тупо пиздить, и это не выглядело бы неадекватно остальной пьесе.

Так что нет, это совсем не идеальная полиция. Их методы цельнотянуты из «бойцовского клуба» Паланика, и идеализировать полицейских в спектакле могут только те, кто считает клубы в романе хорошей затеей, способной изменить мир к лучшему. Только большое количество эмпатии и опыта помогает понять, что тут что-то не то, и спасибо Дмитрию, что вытащил это чувство на первый план и не дал скатиться в подростковое обожание идеи.

Режиссёр в интервью обратил внимание на то, что в этой постановке человек из Мытищ оказывается полицейским. На первый взгляд, всё в рамках «люблю абсурд», пусть все переодеваются во всех. Если всерьёз, то получается, будто единственный соратник Николая по беде, человек, который мог бы быть его поверенным, оказывается на противоположной стороне, частью культурно-репрессивной машины. Выхода нет, полицейским оказывается каждый вокруг Николая. Любой рад осудить его, зачитать приговор личности.

Если забыть сцену со считалочкой в финале, когда сотрудники выбирают, чья очередь надевать спортивный костюм, можно представить себе более абсурдный, но вместе с тем обнадёживающий смысл переодеванию. Постоянные допросы привели человека из Мытищ к просветлению, он дошёл до критической точки, провёл время в «коконе» КПЗ и переродился в «бабочку»: такого же полицейского, несущего свет оставшимся серым людям. Рано или поздно это ждёт и Николая, и все остальных жителей Подольска, Железнодорожного, Мытищ и других городов окраины, пока все не станут полицейскими и не придадут положительный оттенок выражению «полицейское государство».

Все актёры молодцы, особенно понравилось, как использованы особенности малой сцены. Она находится в тёмном углу третьего этажа молодёжного театра, куда просто так не дойдёшь. Размер невелик, всего три ряда, но и свет, и музыка на ней великолепны, и есть несколько технических элементов, не свойственных большим сценам: например, окна на улицу, которые играют свои роли, или дверь за сцену, которая выглядит достаточно протокольно для полицейского участка. Современная сценография не выглядит чуждой для этого места.

Не понравилось заигрывание с современным театром. Вот эти слова на стене в стиле Вилисова: «прекратите аплодировать» и прочее — они же совершенно не в тему. Эксперимент ок, но переключает со спектакля. И что до этого в финале основная мысль пьесы пережёвывается тщательно и кладётся в рот каждому — это ужасно. Не детский же спектакль, все всё поняли ещё час назад. Такие моменты заставляли желать современного, постдраматического театра.