Девушка едет в автобусе, и к ней подсаживаются два гопника. Девушка играет главную роль в спектакле, и режиссёр настаивает на сцене изнасилования. Девушка на корпоративе проговаривается, что в прошлом году её домогался исполнительный директор. Девушка хочет поспать, но её гость пытается залезть в её кровать. Девушку жестоко изнасиловали, но адвокат не силах выторговать адекватное наказание обвиняемому. Девушку в чужом городе ущипнули за попу, но её муж не понимает, что с этим делать.

Для образовательного проекта One Off Incident финские режиссёры сняли 11 короткометражек, шесть из которых досняли и перемонтировали в игровой фильм. В проекте их смотрят очень аккуратно, с дискуссией до и после просмотра. Но смотреть без подготовки, разом все эти сюжеты — уничтожает. Каждые пять-десять минут я останавливал кино, чтобы отдышаться. На экране спокойные финны творят эмоциональный ад, и списать это в чернуху не получается: понимаешь, что всё это происходит каждый день со многими женщинами.

Это лучший фильм фестиваля, который оправдывает все остальные. Он идеально снят и сыгран, он поднимает важные вопросы, которые обдумываешь несколько дней после просмотра. Когда кажется, что всё это читал и знаешь, фильм даст тебе прочувствовать всю жесть культа силы в обществе от первого лица.

«Что означает, отказано в политическом убежище?» — спрашивает младшая сестра, и старшая не находит, что ответить. У неё нет слов, чтобы объяснить ситуацию ни ей, ни подругам, которые ждут, что она с ними будет выступать на сцене. Позыв только один: спрятаться. От учителя и от полицейских. Спасти сестру и спастись самой.

Хорошая короткометражка, которую очень тяжело смотреть, когда за окном государство точно так же гоняется за каждым жителем страны. История не про поймает-не поймает, конечно, а про то, как чувствуют себя мигранты в благополучной стране. Про ожидание подвоха от каждого человека, про нервы, которые не дают вписаться в группу, чего-то добиться. Шведы выступают и получают сердечки, а ты знай своё место на скамейке, недостойна даже извинений.

Последние годы как-то сильно скапливаются намёки, что в Швеции не всё так хорошо, как они себя позиционируют. Говорить поперёк линии партии нельзя, терпимость низкая, отказать проще, чем выслушать. Кажущийся социалистический рай оборачивается неприглядной стороной. Неужели это судьба всех красивых государственных картинок?

Ян — офигенный военный фотограф из Дании. Время от времени он забрасывается в горячие точки, бегает там под пулями и привозит классные фотографии, которые хочется рассматривать, превозмогая боль за персонажей. Дома Яна ждут четверо детей, с которыми он общается на равных и иногда занимается фотографией, и коллекция фотографических аппаратов.

Режиссёр Борис Бертрам нашёл, казалось, отличный материал для документалки: отец-одиночка в смертельной опасности, да ещё и талантлив невероятно. Ммм, какие возможности для драмы и для красивых кадров! Но Ян чертовски прагматичен, не даёт никаких сюжетов или даже эмоций, и получается провал по всем фронтам. Кажется, сам фотограф мог бы снять фильм про себя поинтересней. Получилась просто череда зарисовок: вот он с детьми, вот он испытывает старинную камеру, вот идёт по Мосулу, вот на сцене выступает. А вот его фотографии. Из фильма даже нельзя почувствовать Яна как человека, а это прямо провал.

Плюс к тому, картина выступает в жанре «богатые тоже плачут». Супер-привилегированный датчанин в отсутствие проблем получает дозу адреналина в горячих точках. Трое детей уже взрослые и самостоятельные, четвёртая под присмотром социальных служб и бабушки. Денег, кажется, до хрена, случись что с Яном — им хватит ещё лет на десять. Несмотря на пули, опасности ни для кого вообще никакой. Мы невозмутимо плывём через документалку, как Ян плывёт по жизни.

Звезда за офигенные фотографии.

Множество минутных зарисовок о жизни исландцев в канун нового года. На экране не столько череда мест и профессий, сколько калейдоскоп взаимоотношений: вдохновение, растерянность, великодушие, безразличие. От чье-то смерти до чьего-то рождения, на экране как будто проходит жизнь целого города, особенно контрастная на фоне рождественских украшений.

Такое попурри сметает просто своей насыщенностью. В один момент девушка пришла к дедущке в дом престарелых, в другой — муж смотрительницы музея увёз детей на каникулы в нарушение обещаний. Кола с ментосом на фоне разбитого бездушием банковских алгоритмов отца. Фильм местами как будто обличает капитализм, хотя если подумать, так делает каждое первое европейское кино. Невозможно поставить оценку, потому что, с одной стороны, на финальных кадрах сидишь, оглушённый, с другой — такой набор короткометражек кажется читерством. Пятьдесят крючочков, хоть один за зацепит.

В 2004 году Латвия вошла в Евросоюз, и это было отличное время подаваться на работу в Европарламент. Там чудесно: пожизненный контракт, предсказуемые повышения, хорошие деньги, к твоим мнениям прислушиваются, решаешь проблемы полумиллиарда европейцев. Главное — быть как все, не нарушать работу отлаженной машины. Одинаковая одежда, одинаковая еда, одинаковый фитнес-клуб. Бежать, как все. Не обращать внимание на взрывы и недовольство: мы же европарламент, мы всё решим. Рано или поздно.

Очень познавательный фильм: несмотря на отсутствие конфликта, смотрел во все глаза. Натуральная антиутопия, где все живут в стеклянных домах, работают по расписанию, проводят время по заранее определённым схемам. Люди из другого мира, которые знают, что они будут делать через тридцать лет. Они отлично понимают, куда ввязались, что ничего не делается быстро, но рано или поздно обо всём можно договориться. Спокойные люди, у которых даже хобби такие же спокойные. «А вот мы на площади, где молодые люди пытаются завязать правильные знакомства, чтобы попасть в парламент. Хорошо, что нам это уже не актуально, ха-ха».

С одной стороны, все хорошие люди и опытные профессионалы, за ними чувствуешь себя в Европе как за каменной стеной. С другой — если ты не как они, не подходишь под стандартные мерки, то Евросоюз, получается, не для тебя. Ведь обычных людей они видят только по телевизору. Да и то не факт, ведь их рацион, кажется, состоит из одних драматических новостей и говорящих политиков.

На шведской ферме сезон урожая, и туда заказывают польских мигрантов. Их жизнь — среди роботов и природы, одинаково красивых и пугающих.

Первый фильм в этом году, который вообще целиком прошёл мимо меня. Я не понял ничего. Только к середине я заметил, что некоторые персонажи проводят на экране больше времени, чем другие, и у фильма вообще есть какая-то тема. Никто ничего дельного не говорит, вместо прямой речи — романтические профили на фоне заката. Времяпрепровождение молодёжи перебивается кадрами жатвы и надоев, происходящих без участия человека. Разительный контраст с кадрами сельского хозяйства Беларуси, конечно.

Что в этом фильме круто — это контраст и цвет. Машины выглядят страшно: они подчинают себе всё живое. Деревья неестественно летают и переворачиваются, коровы покорно подставляют вымя, рожь клонит туда-сюда резчик комбайна. Быстро, точно, эффективно до ужаса. После таких кадров ждёшь, что обычная природа чем-то ответит ребятам из Польши. Но нет, всё на шведской ферме покорно.

История норвежского девятилетнего мальчика Турарина, которую он рассказывает за кадром. Ему достался необычный отец: вместо нормальной лошади завёл в маленьком арктическом городке верблюдов. Чтобы не только переводить на них морковку, но и получать пользу, верблюдов нужно приручить. Но в Норвегии по понятным причинам дрессировщиков нет, поэтому приходится ехать на поиски в Монголию. Подойдут ли методы воспитания верблюдов в стаде к одному любимому верблюду в европейской стране?

Супер-простой фильм, из тех, что очень просто описать. Вот сюжет, вот ттх, смотрите всей семьёй. Верблюд Бор — источник всех проблем в фильме, люди же всегда рады друг друга видеть и никогда не ссорятся. Неприятности и отрицательные чувства происходят за кадром. Только один раз проявилось что-то человеческое: когда монгол опустил руки из-за того, что гуманные методы не работают, а монгольские, кажется, калечат животное. Но не беда, его переводчик подбодрил классическим «соберись, тряпка», и всё снова стало хорошо.

От документального кино я жду настоящих людей и их настоящих эмоций. Которые, конечно, сложно поймать на камеру и правильно подать: в этом и есть работа документалиста. В «Верблюдах» режиссёр делал, скорее, детское кино, и играл по упрощённым правилам. Весёлая музыка, никакого негатива, мораль на последних кадрах. Детям отлично зайдёт (если сделают дубляж), а мне как-то приторно.

От maps.me до отправки голосового сообщения: авторка записывает свои мысли про границы кадра, кино, своего города и времени. Некоторые слова как будто повторяет эхо, подчёркивая или переворачивая смысл. На экране — мосты, деревья, дома, рельсы.

Я ожидал увидеть метафорические границы, представленные реальными. Мало ли можно представить границ вокруг себя? В прошлом году я даже собирался сделать доклад на State of the Map про границы в сообществе. Вместо этого я вижу фильм про то, что границ не существует. Юлия не пропадает из фильма, уйдя из кадра; чересполосица современных кадров и роликов её отца как будто стирает границу во времени. Города меняются незаметно: где снято — в Минске, в Москве, в Бресте? Непонятно, все города на одно лицо, как будто нет границ между странами и границ между городами как местами проживания. Не нужно жить на улице Строителей, чтобы испытать дежа-вю в другом городе, если смотреть вокруг достаточно внимательно.

Единственное неудобство этого фильма — что это, скорее, эссе, размышление. Он начинается, как заканчивается, в нём нет ни героев, ни сюжета, только наблюдения и закадровый голос. Фильм транслирует интересные мысли, но смотреть его лучше с утра. Хочется, чтобы был какой-то вывод, но фильмы Юлии — они не про выводы, а про процесс.

Чуть к востоку от Таллина, в Маарду, живёт огромная славянская диаспора. Фильм показывает два дня «Сорочинской ярмарки», собирающей тысячи гостей и развлекающей современным Гоголем, танцами и конкурсом красоты.

Контекст этого фильма и ярмарки прекрасен: в десяти километрах от столицы есть огромная диаспора русских и украинцев, которые 18 лет проводят крупный фестиваль, а эстонцы о нём ни сном ни духом. То, что за весь час фильма не слышно ни слова на эстонском, очень удивляет. Вернее, удивляет эстонская чистота и эстонская реклама на эстонских автобусах, потому что не будь этого, — это была бы типичная провинциальная ярмарка в стране бывшего СССР.

На ярмарке творится лютый кринж, который знакомый и родной: продавцы впаривают неподходящий товар, ряженый ведущий со сцены восхваляет мэра и советует голосовать за него на следующих выборах, дети исполняют современные танцы с сексуальными элементами (сразу напомнило фильм «Cuties»), а в жюри конкурса красоты — четыре крепких мужика, которые в начале выходят и занимают офисные стульчики на сцене. Сюр и быт.

Конкурс красоты, как всегда, олицетворяет худшее в репрезентации женщин. Как он умудрился выжить в достаточно прогрессивной Эстонии? Девушки рассказывают почти одну и ту же историю: не планировала участвовать, но ко мне подошла Антонина Романовна и сказала, что есть шанс победить. Ну и потом она нас отлично тренировала: как ходить, как выглядеть. Антонина там заправляет всем и понятно, что если бы не она, конкурс бы схлопнулся в один момент. Это лишь часть ярмарочного скоморошества, и довольно стыдная со всех сторон.

Снято классно: чёрно-белая палитра не даёт погрузиться в атмосферу, мы всё время как будто со стороны. Несколько частей фильма происходят в одно и то же время: то мы смотрим на ведущего, то слышим его на фоне. Конкурсу красоты посвящена почти половина: от подготовки в каком-то местном доме культуры до выхода на сцену и оглашения результатов. Интервью в камеру с участницами внезапно добавляют сопереживания и делают фильм чуть реальнее.

Сделать из этого драму и фарс легко: показать всех крупным планом, раскрыть, из чего готовят сосиски. «Налить и отойти». Владимир Логинов пытается играть в Лозницу: посмотрите, мол, для всех это нормально, но ведь ужас-ужас же? Увы, не получается: чувствуется, что он слишком близок к этой культуре, не наблюдает её со стороны, а сам является её частью. Как и огранизаторам ярмарки, ему хочется добавить красок: вот пьяный падает на стенд, а вот какие смешные танцы. Канделябр, смотрите, канделябр! Вместо антропологической картины про жизнь села получается «деревня дураков». Это довольно страшно, если забыть, что все вокруг такие же.

К родителям без ордера заявляется милиция: их сын, кажется, дезертировал из Восточной Украины. Найти его оказывается несложно, куда сложнее — спасти от тюрьмы.

Фильм очень короткий, но с плотным сюжетом. Ощущается не как самостоятельное произведение, а как часть сериала: пишу это — и в голове выстраиваются предыдущие и следующие серии. Событий не хватает, всё очень просто: вот сын Сергей находит девушку убитого друга, вот он прячется и бежит любых решений. В их семье чудовищная мискоммуникация: отец, Николай, пытается говорить с женой и сыном, но те бегут любых разговоров. Единственным способом общения остаётся дело, и Николай берёт и молча исправляет всё.

Главное противостояние картины — между официальным (закон и обязанности военного времени) и правильным по-человечески. Правильно, когда о смерти близкого узнают не из списков, а лично. Правильно, когда проявление сочувствия не наказывается. Когда не делают плохого, чтобы показать пример, потому что времена требуют. Правильно, соблюдая закон, обеспечить себе тюрьму, но спасти сына. Это странный выбор, но едва ли сейчас есть страны в Восточной Европе, где может быть выбор нормальный.