Театральный режиссёр, обычно играющий главные роли в своих спектаклях, переживает смерти родных. Он закрывается от ощущений и перестаёт играть. Фокусируется на привычных действиях, которые не будят переживания. Но условия постановки «Дяди Вани» в Хиросиме нарушают его правила, и цепь событий понемного приводит его к катарсису.

Хочется написать, что это стандартный сюжет рассказов Мураками. История о том, как тяжело жить сорокалетнему мужчине в японской культуре. И как вокруг человека происходят как будто несвязанные события, продиктованные сиюминутным выбором. Но в конце все эти мелочи вдруг складываются в личное созвездие этого человека и на минуту заставляют его пережить всё своё прошлое.

Фильм снят как будто небрежно, с трясущейся в машине камерой и пропадающим звуком. Все говорят на куче разных языков — и субтитры на трёх языках (русском, английском, эстонском) усугубляли ощущение хора вместо диалогов. Проблема непонимания к концу фильма оборачивается ненужностью языка как такового. У Мураками, по ощущениям, много молчаливых персонажей, но здесь все постоянно говорят. Но в конечном счёте, внимание и обнимашки стоят тысячи слов.

По ощущениям похоже на «Магазинных воришек», только без обмана, без риска, без притворства и без детей. Весь фильм происходит путь интересного героя, и в конце накрывает катарсис, затемнение, титры. Люблю такое.