Мехико Сити, 1970. Отец семейства въезжает в парковку большого городского дома на широченном форде и мысленно уже готовится уйти из семьи к развлечениям и девушкам. В квартире он оставляет жену Софию, её маму, четырёх детей и двух служанок, включая Клео. За последней следует камера и её глазами, глазами человека, которому по службе положено замечать всё, мы наблюдаем, как за полгода семья и привычный уклад жизни разрушаются и затем пересобираются в более устойчивой конфигурации, без мужчин в основании.

На всём нетфликсе это, кажется, самый технически безупречный фильм. Чёрно-белый фильтр не скроет цифровой камеры, которая подчёркивает границы и контрасты каждой мелочи — иногда до лёгкой потери реалистичности. Каждый кадр просчитан — иногда слишком, из-за чего заподозришь комбинированную съёмку. Звуковая дорожка наполняет комнату стуком, скрипом, лаем, чириканьем, шумом самолётов, машин, и тысячью других звуков: суммарный эффект — будто комната на два часа переместилась в солнечную Мексику. На титрах нет музыки, только звуки улицы: отпускать это ощущение не хочется до последнего кадра. Не помню другого фильма, который давал такой эффект присутствия только за счёт звука.

Альфонсо Куарон снял фильм про семью, подобную своей, но это не прямая автобиография. Через фильм он восстанавливает память, ощущение: улицы своего района, загаженная плитка гаража, военный оркестр на улице. На фоне сюжета творится история, которую можно было бы, включив Антона Долина, разобрать по элементам и объяснить, но это ни к чему: не важно, против чего протестуют студенты или к чему готовятся подростки в школе рукопашного боя. Важно, как эти волны истории омывают семью.

Эмоциональная реакция на фильм во многом обусловлена чрезмерно длинными планами. Камера долго вращается вокруг оси, следуя за перемещением Клео и детей по этажу, или сопровождает девушку всю дорогу от дома до магазина. Это вкупе с огромным количеством реквизита и второстепенных персонажей рождает необычную степень доверия к фильму: помещения и улицы считаваются не как фон, но как самостоятельные персонажи, следить за которыми так же увлекательно. Детальные интерьеры и детальная звуковая картина буквально окунают в Мексику семидесятых, в быт семьи Софии и Клео.

А во второй половине фильма статичные планы оборачиваются против тебя: каждая склейка в традиционных фильмах — это немного освобождение, напоминание об условности кино. Меняя план, режиссёр отстраняет зрителя, позволяет ему быть не внутри действия, а рассматривать его снаружи. «Рома» этого не допустит. Ты будешь сидеть и за полминуты сольёшься с персонажем в переживаниях, и потом будешь мысленно молить режиссёра, чтобы он сделал монтаж, чтобы напряжение разрядилось через склейку. Но персонажи лишены этой привилегии, они переживают потерю и страх прямо сейчас, и от них нельзя ни отвернуться, ни переключиться. Камера неподвижна, и всё, что остаётся, — переживать вместе с ними.

«Рома» одновременно историчен и вне времени. Фильм очень точно даст почувствовать, каково быть... кем угодно в Мехико Сити семидесятых, но вместе с тем он отлично вписывается в любой современный контекст и даст зацепки любому зрителю. Он, с одной стороны, нормализует патриархат, никак не окрашивая его проявления. С другой — из 2018 года он смотрится как ещё один манифест за свержение патриархата, показывая людям «в теме», как уродливо вели себя почти все взрослые мужчины в то время. Киноманы не пройдут мимо мечт о космосе, будто просочившихся из куароновской «Гравитации». Людей с детьми фильм разложит на части и соберёт чуть плотнее.

Публикация фильма на нетфликсе немного навредила восприятию фильма: многие будут смотреть его на компьютере или, упаси боже, на планшете. Фильм безупречен — но чтобы это почувствовать, нужно дать ему затянуть себя, благо у него есть все средства. Он не может отключить уведомления на ваших устройствах, но если сделать это самостоятельно, если отпустить поводья и отдаться на два часа картинке, как это делаешь в кинотеатре, — станет понятно, за что его называют фильмом года.

Последняя книга экранизирована в этих двух сериях близко к тексту: город боится загадочного огромного чёрного пса, Хильда со скаутами ночуют в палатках в лесу, из домов по всему городу выгоняют домовых, ниссе (которых всех зовут Тонту). Книга была наполнена действием чуть больше, чем предыдущие, и этого всё равно не хватило режиссёру для сорока минут: мары вернулись и никак не отпустят Фриду — конечно, как метафора зависания с крутыми девчонками, а не этой школотой.

Американизация не пошла на пользу комиксу. Авторы явно хотели сделать новый «Gravity Falls», с загадками и умными школьниками посреди. Вместо леса — город за стеной, а всё остальное то же: десятки загадочных монстров, секретные лаборатории, безумные путешествия, школа и друзья. Но исходный материал сопротивляется: несмотря на тех же персонажей, он был не про монстров, а про сожительство с природой, какие бы формы она не принимала. Хильда не бежит от монстров, потому что понимает их.

Изменения относительно книги малы, но говорят многое. На экране никто не объясняет, как «карманы» в комнатах внезапно начали сообщаться между собой: на фоне творящегося сумбура это одно из незаметных умолчаний, которое тут ни туда, ни сюда. Объяснишь — перегрузишь серию, не объяснишь — продолжишь делать мир загадок вместо мира для жизни, слэпстик вместо исследования вселенной. Когда Хильда встречает пса, в сериале она бежит, как и в других сериях. Это классическая реакция мультяшных персонажей, памятная ещё по Скуби-Ду: испугался — тикай. Но на бумаге Хильда знает, что без причины никогда нельзя бегать от собак, и даёт себя обнюхать. Она понимает, как работает реальный мир, а не творит беготню на потеху детям.

В итоге, как экранизация, этот сериал разочаровывает. Не потому, что изменил сюжет: он остался примерно таким же. Не потому, что упростил графику: напротив, дизайн очень близок к последним книгам. Даже персонажи остались примерно такими же: мама боится за Хильду, та рвётся в экспедиции, Твиг рычит, парень-полено флегматично читает, гром-птица теряется. Здорово смотреть, как статичные картинки оживают в телевизоре. Но есть ощущение, что в угоду большему количеству беготни и эмоций, чтобы не дать заскучать гипотетическим детям, персонажей лишили глубины. Монстры теперь по умолчанию злые и с первых кадров на всех рычат. Дети думают меньше, бегают больше — и реализуют каждый по одному шаблону. Элементы мира потеряли свою историю и теперь не более чем фон для развлечений. Это больше не воображаемая Норвегия, а её картонные декорации. В книгу хочется возвращаться, чтобы снова почувствовать её мир, а тут возвращаться некуда: в отрыве от действия в сериале ничто не живёт.

Посылка из космического «амазона» прилетела с пометкой «спасите» — значит, нас ждёт серия про корпоративный гнет и холодный расчёт. После тёплого приёма докторку и её спутников распределяют по работам, и они делают то же, что остальные люди: тупую механическую работу. Иначе нельзя: 10% сотрудников должны быть людьми, даже если их работа рутинна. Не вдаёмся в расчёты процентов. Тем временем на фабрике пропадают люди и нужно опять бороться с системой.

Уникально. Кажется, это первая серия современного Доктора Кто, в которой герои не решили никаких проблем. Увлекательный сюжет с загадками и погонями не выдерживает никаких вопросов. Стоит задуматься — и что вообще происходит? Компьютерный разум убивает людей просто потому что, и докторка на его стороне. Парень решил убить всех людей, и никто не смог его переубедить, или хотя бы получить вменяемые аргументы (и это было неделю назад). Один из руководителей зарядил пистолет, но докторка, внезапно, знает кунг-фу, да и никто ничего такого не имел в виду. Системы безопасности отсутствуют, но неожиданностей не происходит.

Наконец, в этой серии снова убивают людей! В каждой серии этого сезона кто-то умирает. Авторы решили познакомить подростков с неизбежностью смерти? Каждая вторая серия в роли злодея выставляет автоматическую систему: означает ли это, что Крис на стороне подростка в этой серии, за людей и против техники? Какая-то несовременная мораль у сериала. В отсутствие другого общего сюжета мозг цепляется именно за такие детали: негуманоидные создания опасны, компьютеры опасны, семья проживёт как-нибудь сама по себе, бегите в леса.

Из хорошего — снова музыка. Я бы хотел сказать спасибо Сигану Акиноле за его чудесную работу. Желаю ему стать новым Беаром Маккрири, найти свой сериал мечты, где музыка выйдет на первый план. Спецэффекты тоже неплохи, но промдизайн всё портит. Реально, кто так строит? Эти хипстеры ни разу не видели склада. Плохое планирование затмевает хорошую работу с графикой — иллюзия рушится, и персонажи снова гуляют среди текстур в поисках единственной двери.

В самой традиционной серии Dogs нам показывают, какие милашки все эти спасённые на улицах собаки и как счастливы их новые семьи. В Нью-Йорке ты можешь быть новой собакой — принести кому-то радости не меньше, чем дорогая и породистая. В Нью-Йорке всё легче, поэтому там работает необычная организация по пристраиванию собак: они вывозят их из приютов в других штатах, раздают на передержку сети добровольцев, ищут новых хозяев через интернет и на «вечеринках новых хозяев» в дружественном кафе раздают животных. Всей инфраструктуры — один минивэн, любовь и безопасность на всех этапах. Хорошо, когда у жителей твоего города повышена социальная ответственность.

Основное отличие последней серии от остальных — отсутствие проблем и интриги у всех персонажей. Мы знаем, что собаку JD заберут из приюта, и она действительно мила без меры. Что девушка с азиатскими чертами возьмёт её на передержку. Что на просьбу выгулять собак по пути из Техаса отзовётся полдюжины добровольцев в Виргинии. Что семья с девочкой выберет собаку именно в «Hearts & Bones», и они отзовутся о новом члене семьи с любовью. Эта серия — прежде всего, отдых от проблем, поднятых в остальном сериале.

Когда ничего не беспокоит на первом плане, сидишь и уютно разглядываешь второй. Виды Нью-Йорка и неизбежного Центрального парка напомнили о моей поездке в 2015 году. Двести собак в техасском приюте отозвались рифмой к прошлой серии — но здесь нет стада, только индивидуальности. Собачки на колёсиках очень милы, и с экрана пышет любовью к ним их хозяйки. Ощущается и лёгкая неуверенность, смятение от того, что людей вытянули под камеры — в добровольцах, новых хозяевах. Она может показаться будто что-то скрывающей — но это свойство камеры, а не людей.

Во всей этой затее с виртуальным приютом чувствуются недостатки, но у съёмочной группы недостаточно времени, чтобы их раскопать. В финале у собаки Джимми Баффетта появляется любящая семья, но она, почему-то, не выглядит так же привязанной, как другие собаки в сериале. Не хватает тренировки, собаки не готовы. За несколько дней они меняют несколько хозяев, и это серьёзный стресс — но активисты, кажется, не готовы с ним справляться. Хочется пожелать всем участникам множить любовь, но вот это ощущение где-то на границе сознания не даёт воспринять финал сериала как безусловно позитивный.

Пенджаб, сорок седьмой. Йаз вытянула Докторку и друзей посмотреть на свадьбу своей бабушки в маленьком доме на отшибе. Вокруг пастораль, Амбрин и недавно вернувшийся с войны Прем любят друг друга, его брат Маниш не в восторге от связи мусульманки и индуса, держится в стороне. Где-то рядом шастают страшные на вид инопланетяне, но церемонии они не помешают. В отличие от надвигающегося исторического события и обычных людей, которых оно поднимет с мест.

Грань между уроком истории и хорошей историей с уроком тонка, и непонятно, почему серия про Розу выглядела картонной, а в историю про Амбрин я незаметно для себя втянулся, начал сопереживать героям. Ни та, ни другая истории меня не касаются, там и там высокие моральные ставки и противоречия, которые бесят даже сегодня; всё традиционно для этого сезона качественно снято и озвучено. Но где я мысленно ставил галочки в очевидном сюжете про Алабаму, а где — с замиранием смотрел на Докторку, венчающую двух индийцев.

Вероятно, причина в режиссёрке — той же самой, что сняла первую серию сезона, которая идеально представила новую Докторку. Или в индийском сценаристе Винае Пателе, который умело отодвинул европейских гостей на второй план. Сюжет снова не спешит и уделяет достаточно времени новым персонажам, но вместе с тем движется бодрее, чем в прошлой серии про госпиталь. Амбрин раскрывает свой характер на протяжении всей серии, и за этим превращением приятно следить.

Серия снова предлагает заглянуть в википедию, на этот раз — на страницу раздела Британской Индии на Индию и Пакистан. Будущая гражданская война с миллионами жертв только собирается, подобно тучам, где-то на периметре серии. Миллионы погибших, предупреждает Докторка. Бежим. «Ни один мусульманин не выжил в Восточном Пенджабе, ни один индус или сикх не выжил в Западном». Вот Маниш ставит первый пограничный столб, закрепляя свою историю. Мы знаем, что этой истории не закончиться хорошо, и все персонажи это тоже знают. Но бабушка Йаз жива в 2018, а значит, надежда есть.

Было бы здорово, если бы серия была идеальной, но в ней опять слишком много «стоковых» элементов сезона. «Собирайте вещи и убирайтесь, потому что я защищаю этот мир» — в шестой раз угрожает Докторка. Инопланетяне оказываются мирными и уважающими чужие жизни — это было буквально неделю назад. Лес ни разу не выглядит индийским, а разговоры нет-нет и скатываются в многословность и экспозицию. Чудом, это не мешает отодвинуть это в сознании как фан-сервис в аниме, списать на условность жанра, и насладиться оригинальной историей под слоем театральности.

Кажется, здесь и кроется причина, почему некоторые люди любят сериал. «Доктором кто» могут наслаждаться только те, кто натренирован разделять материал на слои. Те, кто привык смотреть аниме и мюзиклы, не плюясь от пляжных серий и длинных припевов. Есть жанры, которые проглатываешь как конфету, с секундной вспышкой сладости, а есть, которые нужно сначала развернуть, как апельсин, чтобы насладиться сочной мякотью.

Первая из пары серий про чёрного пса, которым дразнили полсезона. Воробьескауты идут в поход, Хильда приглашает домой волосатого ниссе, но у неё уже живёт другой ниссе и они разносят квартиру, Фрида не играла с детьми не просто так: кажется, её держат в заложниках мары, те самые подростки. Всё более-менее по комиксу, кроме мар: вот только анимация уже не поспевает и не может тягаться с неподвижными картинками. Всё сумбурно, будто две серии запихали в одну.

Хорошего здесь только новый сюжет про Фриду, остальное для читавшего комикс выглядит, будто сериал скорее хотят закруглить и собирают концы.

Первый акт великолепен. Под знакомую музыку на рождественский бал идут семьи с детьми: кто аккуратно, кто прыгая по всей сцене. Затем само празднование: на удивление многоплановое, от марширующи мальчиков впереди до Мари у ёлки. Дроссельмейер из загадочного персонажа второго плана превратился в главного волшебника. Всем раздали подарки, и вот бал закончен, все устало идут домой. Щелкунчик оживает — и как раз кстати, пора биться с мышиным королём.

Это главный новогодний балет, и зрители ждут ощущения праздника. Всё было: сценография передаёт дух рождества на полную, от снежинок буквально на всём до костюмов и подарков. Безупречные танцы, но ярче всех, неожиданно, сам Дроссельмейер: он крадёт сцену с первого появления. Не только своей яркостью (насколько это возможно во фраке), но ужимками, акробатикой, фокусами. В пылу демонстрации чудес несложно забыть, что смотришь балет: но нет, это всё сложные номера. Этим балет напоминает работы Мэтью Борна, которые удивляют своею не-классичностью.

После получасового антракта мы возвращаемся к ещё одной несерьёзной сценке с мышиным королём, и затем наступает... чёртов отчётный концерт балетной школы. Пять пар кукол по очереди танцуют свои «этнические» номера, затем ещё один номер всех вместе. Затем — ну наконец-то — выходит весь ансамбль, с ними — Мари и Щелкунчик, ожидаемо прекрасные. Но ансамбль отходит в сторону и продолжается отчётный концерт, только с золотыми учениками. Сольный танец Мари, сольный танец Щелкунчика, затем они оба вдвоём, затем Мари накрывают занавеской, и снова на пару номеров возвращается праздник. А тут уже и сну конец: проявившийся интерьер комнаты Мари напоминает о грандиозном бале, который был недавно — и будто сто лет назад.

На «Щелкунчика» идут, помимо прочего, восторгаться волшебным танцем Феи Драже, но в либретто Юрия Григоровича её нет: он вынул из сказки большую часть волшебства и все до единой сласти. Осталось только ядро: Мари, Щелкунчик, снежинки, другие куклы. Постановка превращается из чуда в абстрактное упражнение в балете, и ни дети, ни взрослые не понимают, где они оказались. Разумеется, куклы танцуют великолепно, но на секундочку, где тут волшебное королевство? Мы остались сидеть на той же ёлке, только с чуть более крупными иголками.

После серии про грумеров-перфекционистов отлично зашла серия про грубое отрезание свалявшихся клоков шерсти. «Территория дворняжек» в Коста-Рике (это над Панамой) принимает всех собак, оставшихся без дома: благо, двести гектар позволяют принять двести собак. Но в Коста-Рике из-за неосторожных действий правительства дворняг два миллиона: улицы переполнены, частные приюты закрываются из-за безденежья. Вскоре на «территории» бегают 1200 собак — здоровых, стерилизованных, но они всё прибывают.

Оптимистичное начало: смотрите, как весело бегают эти стаи собак! — быстро сменяется ощущением одновременно как будто человек закрывает пальцем дыру в огромной дамбе, но палец немеет, и вообще давно хочется в туалет. Или как от финала «марсианских вод» Доктора Кто, где он берётся спасти всех до единого, и всем кроме него понятно, что это невозможно. Альваро и Лия не могут никому отказать, поэтому каждый день их питомцев становится больше. Они явные профессионалы: организовать всех собак, чтобы никто ни с кем не грызся и все были относительно здоровы — это чудо. Но когда животных так много, любая инфекция, любой дикий зверь на территории опасны стократ.

Сюжет страдает от малого количества времени — как экранного, так и съёмочного. Группе стоило бы провести там не пару месяцев, а пару лет: слишком много историй остаётся за кадром. Государство натравливает свои службы — но каковы их взаимоотношения? Как живут другие приюты? Что думают люди, которые выбрасывают собак? Мир с «территории» ощущается осаждённой крепостью, где единственный выход — закрыть ворота и заткнуть уши. Сотрудники не выгорают чудом. Всё красиво снято, всю серию переживаешь, но при этом серия слишком сумбурная: тут у человека эпилепсия, тут нападение зверя, тут служба контроля приехала. Кажется, ощущение от фильма не совсем совпадает с чувствами сотрудников «территории» и не облегчает их работу.

А вот и лучшая серия сезона. Про соревнование грумеров можно снять не очень много историй: профессионалы собираются, стригут собак, получают призы. Но авторы этой серии включили любознательность на полную: если в главных ролях лучшие грумеры на свете из Японии, то режиссёр не только показал — на взглядах, касаниях, нежном «щёлк» ножниц — как чутко они относятся к собакам, но и походя рассказали несколько историй о роли собак в старинной и современной Японии. Совершенно чудесно пятиминутное отступление с буддистами; как до такого можно додуматься — я не понимаю. И женщины из собачьего бистро просто олицетворяют всю страну, настолько мило всё, что они делают с собаками, при этом оставаясь стильными и взрослыми.

Состязание снято на удивление без приоритетов. Как обычно происходит: вот у нас два главных героя, давайте на них сфокусируемся и будем за них болеть. Но тут дают высказаться каждому, показывают их личные сильные стороны, и в итоге болеешь за каждого. Тот хочешь выделиться, потому что новичок, та выступет пятнадцать лет и ставит себе планку всё выше и выше. А вот прилетели японцы, которые просто хотят попробовать культурно чужой рынок. За полчаса все становятся родными, и любое решение судей немного огорчит, немного порадует. Но судьи обсуждают всё так мягко, а зрители так любят выступающих, что независимо от (заслуженного) результата, всем хорошо. Чудесная серия.

Документальный жанр предполагает свои правила: может не быть сюжета или оформления, например. У жизни не всегда есть кульминаци и развязка. Но смотреть такие фильмы не очень интересно. Третья серия «собак» не про событие, а про жизнь: история семьи собаки Ice, единственной в городке на берегу озера Комо. Летом там тьма туристов, и хозяин работает в своём ресторане, но зимой остаётся меньше сотни жителей, а рыбачить нужно по-прежнему каждый день. А тут ещё растёт проблема: уловы с каждым годом всё меньше.

Угроза в сюжете не из тех, что требуют героя и незамедлительности. Просто какой-то профессор приехал и запустил мальков, а через два года Алессандро проверил, что мальки прижились. По большей части, серия — про жизнь. Как семья иногда собирается и работает в ресторане, каково плыть ранним утром по озеру Комо, как живётся единственной собаке в городе (хорошо, как же ещё).

В кадре итальянские пейзажи, текстуры, стены, построенные сотни лет назад. Понимаешь, что за каждой вещью и каждым персонажем на экране стоит многовековая история. Отцы отцов и вот этими самыми руками. Это немного расстраивает меня как туриста: появляется ощущение Японии: ты гайдзин и никогда не поймёшь местного.