«Арахниды в Великобритании» — серия буквально экранизирует эту проблему, ничего интересного. Ой, у нас крупные пауки. Ой, у них дети. О боже, они едят людей. А это кандидат в президенты США, который не любит Трампа, потому что слишком на него похож: строит гостиницы и размахивает оружием. Всё шаблонно и предсказуемо.

На фоне картонного сюжета снова обращает на себя внимание музыка. Она не сводится, как в прошлых сезонах, к перебору персонажных тем, но пытается даже вытянуть серию в её слабых местах. Ещё бы их не было так много.

Одна из главных тем — ответственность за решения других людей. Никто из персонажей не виноват в событиях серии, но косвенно — все побочные персонажи. Сотрудница лаборатории не знала, как утилизуются отходы, а кандидат не вдавался в детали переработки мусора. Удивительно, что хотя обычно Доктор разбирается в проблемой, а не ищет виноватого в её появлении, но тут все — кроме неё, наверное, — занимались именно поисками виновного.

Тема семьи явно должна была быть на первом плане: семья Кхан! пустая квартира Грэма! отец Райана! Но в общем сумбуре все темы потерялись, серию просто пережидал, как не раз в первых сезонах сериала.

Нил Гейман написал, бразильцы нарисовали, а Джон Митчелл, автор... э... «Клуба Шортбас»? Короче, я всё это время был уверен, что он, а не Мэтью Вон, снял «Звёздную пыль» — потому что оба фильма очень похожи. Они экранизируют Геймана, они про волшебство, они изменяют и наращивают сюжет, и главное — атмосфера сказки про любовь абсолютно одинакова. Можно сказать, Джон взял «Как знакомиться...» и путём несложных преобразований сделал из него вторую «Звёздную пыль». Теперь у нас две отличных экранизации Геймана.

Трое парней из Кройдона (южного пригорода Лондона) фанатеют от идеологии панка, проникают на концерты и стучат в неправильные двери. За одной из которых оказался шабаш существ из другого мира, временно манифестировавшихся в людей. Поняв это, они стремительно сваливают, но одна из существ, Зан, увязывается за Энном, чтобы узнать, что такое панк. Как водится, ребята не только показывают пришельцам все аспекты панка, но и меняют правила обоих миров.

От начала до конца фильм состоит из музыки, что уже может его сделать лучшим из фильмов. Он доходчиво объясняет, что панк — это не только невразумительные крики и запилы, но и джаз, и блюз, и бросить своего сына, чтобы не привязываться: это свобода. Свобода от нот и текста, творение каждую секунду. И именно на акте творения музыки у меня, как и в первый просмотр, пошли мурашки. Да, получилась фигня, которую валидирует внезапный музыкальный критик, зачёркнуто, пришелец. Но сам момент, когда двое на сцене абсолютно синхронизировались и в бессвязном наборе слов нашли песню, когда каждый говорит о своём, и слова переплетаются и образуют общий нарратив, — этого я не встречал в других фильмах. Здесь сошлись сразу много тем, которые мне нравятся в кино, и эта сцена — одна из десятка, которые делают этот фильм отличным.

Творение пронизывает этот фильм и в других аспектах: так, Энн каждую ночь творит комиксы о парне-вирусе, который заражает людей идеологией свободы. Бодичея творит историю — хотя, скорее, сидит рядом с ней и пытается повернуть в свою сторону, а история идёт себе стороной. И продюсеры хищно уводят людей, потому что им неинтересно творение, но интересно монетизировать потребление. Зан беременеет и творит Энну детей, а попутно они сотворяют седьмую, центральную колонию. И это творчество противопоставляется туризму: пришельцам, которые потребляют, но не творят. Если и творят, не делятся этим — а творить означает делиться. Именно Джон вытаскивает их культуру на публику, тем самым сотворив их для своего мира.

Раз у нас семидесятые на экране, без аллюзий и цитат не обойтись. «Монти Пайтон» («индивидуальность!»), «Sandman», все подростковые фильмы того времени и многое, что я пропустил, потому что не насмотрел и не начитан: мелочи составляют выпуклую картину времени, не причёсанного и аристократического, как тогда было принято, а мира многоэтажек и подвалов. В некотором роде аристократический мир олицетворяют пришельцы, в их эшеровском «имении» — но аристократия это русского толка, с хождениями в народ и каянием. Как и полагается в истории про панк, все оказываются не только одинаковы, но равны.

Удивительно, как из простой истории про столкновение с непознаваемо прекрасным получился прекрасный фильм об общении культур. И что он оказался столь лёгким и понятным — даже на обсуждении с Долиным было нечего сказать, и зрители заполняли пустоту перечислением замеченных отсылок. Следы загадки в сотворении этого фильма побуждают добавить в бэклог пару прошлых фильмов Джона Митчелла: «Хедвига» и «Шортбас».

Команда прибывает в Алабаму пятидесятых, где небелые люди в постоянной опасности. Одна из ключевых фигур освободительного движения, кажется, не станет фигурой — альт-райт из будущего хочет помешать ей войти в историю. Короче, вы смотрите Time Cop.

Вся серия построена вокруг этого неприятного чувства, когда вы, вроде, не в нацистском государстве, но полиция и примерно каждый человек определённой расы вокруг представляют реальную опасность. Одно необдуманное движение — и вы в тюрьме. Если повезёт. Эмпатия тут во все поля: я знаю, что проблема активного неприятия чужих никуда не делась, только она чуть менее очевидна: точно так же с немотивированной агрессией каждый день сталкиваются ЛГБТ или имеющие болезни мозга. Это дичь. Сложно видеть, что персонажи ничего не могут с этим поделать: не только нельзя менять прошлое, но и что ты сделаешь? За неделю можно переубедить пару человек, но не целый город, не целую страну, не всех на планете.

Если бы это осталось на фоне, в то время как персонажи решают совершенно не связанную с сегрегацией проблему, получилось бы очень страшно и поучительно. Но нельзя забывать, что это обучающая программа BBC, поэтому сценаристы тупо сделали всю серию про Розу и совершенно никакого злодея, который разве что объявления может развесить. Белый цвет кожи — его оружие. Получившийся учебник истории иногда бесит своим пафосом: посмотрите, это Великая Роза Садится На Своё Место в Автобусе! О боже, все в обмороке. Играет торжественная музыка (натурально, полсерии). В финале все четверо смотрят какие-то исторические кадры, а Докторка цитирует абзац из учебника истории. И никто её не перебьёт, напоминая, что они это в школе проходили — хотя в начале серии все были такие начитанные.

Историю продают реакции персонажей на мелочи. Как Язмин задумывается о своём месте в чёрно-белой америке. Как Райан наслаждается каждым словом от Розы и Кинга. Как Грэм давит в больное место белых хозяев жизни. И его осознание себя частью истории — и не положительной. Докторке же достался экшн: разоружить, противостоять, организовать. С одной стороны, когда-то это были типичные мужские роли, и здорово, что они достались женщине. С другой — слишком топорно, безапелляционно, с чувством собственного превосходства. Я бы хотел больше теннантовского вайба.

Вебкам-модель Алиса (Маделин Брюер, великолепна) каждый день придумывает новые развлечения для подписчиков, чтобы вырваться минимум в топ-50, а в идеале — в верхнюю десятку. Подруги ей помогают, конкурентки находят способы поднасрать. В середине фильма происходит странное: она открывает свою страницу, а там уже идёт прямая трансляция с ней же. Пароль не подходит, со временем остальные секретные ключи тоже протухают, что делать — непонятно. Она начинает расследование, заходит к некоторым из подписчиков и проверяет конкуренток, но разгадка будет удивительнее её — и ваших — предположений.

Даже без метафизического слоя, этот фильм хорошо сделан и его приятно смотреть. Любителям вебкама особенно приятно: полчаса качественного контента плюс бэкстейдж. Ни одного прописанного персонажа-мужчины, но это ни разу не бросается в глаза, в отличие от «Вдов». Почти никакой потери контроля со стороны моделей: от этого завязка ощущается страшнее. Смотришь вместе с героиней, и замираешь: как же вернуть доступ, какие следующие шаги? А потом — wait what, как кому-то удалось транслировать полноценную копию модели? Напряжение не отпускает весь оставшийся час.

Можно было выбрать любую правдоподобную разгадку: полноценного двойника, хакеров с machine learning, длинный розыгрыш — но авторка Айза Маззей выбрала офигенный посторонний вариант: никто не виноват. Внезапно, в истории нет злодея и нет враждебных намерений. А есть значительно больше, чем было бы в случае обычного триллера. Это сразу история об идеальной вебкам-модели: почему все «скопированные» девушки вырываются в топ-10? О подругах, семье и взаимопомощи. О мужчинах-насильниках, даже таких, у которых нет силы. О борьбе с собой — как победить полную реплику? О принятии своего увлечения. Об удовольствии от работы и как его не потерять, когда каждый день распланирован. О том, что такое живой человек.

Я в восторге. Ну и это снова фильм-«хоррор», в котором ничего страшного, но от этого он только лучше.

Сначала в ленте были восторги, и поэтому между старой «Суспирией» и этим фильмом пошёл на этот. Ожидал всего, что ожидаешь от современных фильмов: увлекательности, нарушения ожиданий, сатиры, умных героинь. Получил только последнее.

Классический фильм про ограбление: муж героини умирает, в наследство оставив двухмиллионный долг и блокнот с планом ограбления. Дальше всё традиционно: группа несовместимых подельниц, богатые и знаменитые, сюрпризы не по плану и понимающие улыбки в финале.

Фильм хвалят за каст из умных и взрослых женщин. Ну да, на контрасте-то: почти все персонажи-мужчины здесь жуткие мудаки, да и вся система несколько прогнила. Вообще, это фильм-негатив: мол, посмотрите, как ужасны мужчины, как ужасна политика, как ужасен капитализм, как ужасны образованные люди, как ужасны законы, как ужасна Америка. Будто автор где-то вычитал, что искусство должно отражать реальный мир, ну и построил зеркало, кривоватое лишь чуть-чуть. И поднёс его к миру: вот, мол, посмотри на себя. А мир поправил причёску и такой: «ну и что?»

Конечно, к середине сезона сериал раскачался, нашёл свой голос. Серия про тролля, чьего ребёнка стырил школьник, всё ещё на две звезды: Хильду странно видеть в роли супергероини, защищающей несмышлёных городских жителей. Зато подросток-фея страха отлично расширил мифологию Тролльберга и помог понять Хильду. Через кошмары мы посмотрели на её тягу к приключениям с другой, взрослой стороны. Крысиный король тоже великолепен: разумеется, чем страшнее выглядит монстр, тем милее он при разговоре.

Стандартный концерт классической музыки, как его ожидаешь: небольшая филармония в чудесном зале а-ля собор, стулья в ряд, рояль. Бах на затравке: миленько. Но когда включили Гайдна, я понял, что это мой автор: постоянно нарушает ожидания, экспериментирует со всем: делает «волны», включает ложные финалы, берёт стандартные шаблоны и изгибает их, каждую минуту что-то новое.

Павел Любомудров экспрессивно дирижирует и мог бы добавить измерение музыке — но, увы, его закрывал огромный рояль. Гостем концерта был известный пианист Станислав Соловьёв, и над ним, казалось, тряслись все организаторы — до того, что половина номеров была его сольными выступлениями. За густую совковость отвечала девушка-конферансье. Каждый номер предварялся не только объявлением автора и композиции, но и толстым слоев восхваления всех участников: кто где учился и выступал, сколько наград получили, насколько чудесно они играют и как восторжены их слушатели. После такого вступления и играть не нужно: похлопали, согласились и разошлись. Это как... Ну, представьте, перед каждой сценой балета будет выходить конферансье и представлять каждого танцора с его биографией. Юля говорит, это нормально для классической музыки, но всё равно дикость.

Особенностью игры Станислава для меня стала его ярость. Он бьёт по клавишам так, как будто видит в каждой могилу всех его мечт. Лёгкие этюды Баха выглядят под его руками очень неуместно, зато музыка Шуманна идеально подходит. Так и представляешь широкие, грозные и вместе с тем тягучие потоки лавы, в которые складываются звуки рояля. Затем Станислав сыграл вальс Листа — и не хотел бы я оказаться в комнате, где танцуют такой вальс, в духе слэма. Однако профессионализм исполнителя как нельзя лучше был заметен в более сложных местах этого вальса, где сталкивается всё: тишина и громкость, скорость и размеренность. Слэм, что и говорить.

Даже на «бис» вышел один лишь Станислав — и исполнил что-то неплохое одной левой. А жаль — я пришёл на «Метаморфозы», небольшой оркестр с приятным исполнением. Невыдающимся, на мой взгляд, но отлично передающим нюансы музыки, которую исполняют. Они дважды брали Гайдна, и благодаря им я вообще его узнал, выделил из массы классических композиторов. Спасибо им.

Это пиздец.

Как можно было «голубого щенка» начинить пропагандой нетерпимости и насилия — я не понимаю. Во втором отделении сам щенок оскорбляет другого персонажа за непохожесть и попытку исполнить свою мечту, клеймит неприятными словами и изгоняет из группы. И все ликуют!

Очень здорово, что историю про воробьескаутов отделили от остального. Получились две серии с ровным сюжетом, без сумбура. Ну ладно, с птицей всё равно перестарались: в книге развороты с громом выглядели эпично, здесь ощущение повторить не удалось. Вообще, книжные монстры будто больше, чем Хильда: она лишь наблюдатель в мире, полном огромных чудес. В мультфильме девочка — центр мира. Ну, как принято в Америке, наверное. Это немного разочаровывает. Потому что мир больше не самостоятелен, он — игровая площадка для Хильды. Мы понимаем, что всё будет хорошо, и не потому, что Хильда умная и опытная, а просто потому что мир сделан под неё.

Окончание истории из первой и второй книжек одновременно. Снова темп сериала делает ему медвежью услугу. Вот за что мне нравились книжки: за скандинавский темп, когда вместо быстрого пролистывания страниц за сюжетом разглядываешь каждую картинку, потому что на фоне большого путешествия происходят сотни микроисторий. Открыл на прошлой неделе комикс и удивился, как же насыщенны иллюстрации. Последние же выпуски ближе к мультфильму — и по стилю анимации, и по насыщенности против количества.

Вместе с тем, чувствуется, что сериал немного попускает. Больше пауз, да и за прорисовкой персонажей наблюдать интересно. Заставка начала нравиться. Неожиданный экшн, как когда Хильда бегает от тролля или спасает домик короля, — ещё не начал. Слишком много сумбура. Скорее бы прошли все книжки и начался ровный сюжет.