Зачем-то в Лондоне оживили мюзикл 1964 года про актрису с сильным голосом и неконвенциональным телом. Фанни медленно поднимается в актёрской карьере, её возлюбленный Ник медленно теряет деньги, но они любят друг друга и поддерживают. Ничего особо плохого не происходит — вся интрига в том, что, наверное, слишком поддерживают.

Нафталином начинает тянуть уже на вступительной музыке, которая вся такая слащаво-джазовая, как в золотой век мюзикла (о котором пора бы забыть, если бы не чёртов «Ла-ла-ленд»). Весь сценарий такой: слащавый, без острых углов, без единого запоминающегося номера, с традиционной сексистской моралью, которую дают прямым текстом. Не поверил ни единому чувству. Кажется, посмотрев этот мюзикл, я потерял больше, чем приобрёл. Не удивительно, что он не выиграл ни одного «Тони», и всё, что он дал миру — это Барбару Стрейзанд, которую быстро из мюзикла вынули в нормальные роли.

Единственное, что в новой постановке хорошо, — это голос Ника, Дариуса Кэмпбелла. Зал подскакивает каждый раз, когда он говорит. Жаль, больше ни за что его не похвалить: персонаж ни танцует, ни развивается: морда прочит кирпича как при знакомстве, так и в финале. Развитие персонажа можно заметить под микроскопом у Фанни, но реально — нет, она как была умной и пробивной в начале, так и держит свою линию, «бьёт в свой барабан» до конца. Самый интересный персонаж тут — её друг Эдди. Он чудесно играет роль парня-приятеля. Жаль, пробивающиеся нотки «проклятой френдзоны» из шестидесятых немного омрачают его послание.

Ладно, окончание сезона — история Tsuhiki Phoenix — стремительное и драматичное, как полагается хорошему аниме. Две серии разговоров и невнятного фансервиса, зато потом сестру главного героя уничтожают на его глазах непобедимые персонажи и ничего сделать нельзя! Евангелион моде он! И это даже ещё не спойлер, потому что потом становится ещё интереснее.

Первый сериал, Bakemonogatari, исследовал психологические проблемы и как мы их экстернализуем. В мире сериала это означает, что проблемы манифестируются в монстров — но не значит, что убив монстра, мы решаем проблему. Наоборот. Монстры часто даже не мешают жить, но мешают от них избавиться. Эмоциональная боль при решении проблемы дополняется — то есть, визуализируется, конечно, — физической болью от сражения.

Второй сериал целиком про семью. Что значит иметь молодых сестёр, что делать с физической их привлекательностью, как относиться к опасным и детским их увлечениям, какова твоя ответственность и нормально ли, если не получается воспринимать их всерьёз. Всё нормально. Все вырастут, но пока они дети — пусть ведут себя как дети. Всё хорошие мысли, но размазывали их нещадно. Идеально было бы уложиться серий в семь.

Я посмотрел первую главу из семи серий, Karen Bee, и первую серию второй главы, название которой не важно, но весь сюжет рассказали в многословной плашке после заставки. Главное, что бросается в глаза, — ко второму сезону резко выкрутили градус фансервиса. Смотреть местами больно. В восьмой серии Койоми невыносимо долго занимается эрзац-петтингом со своей сестрой. Хочу бросить сериал.

Сквозная линия Karen Bee — что сестра Койоми Карен, будучи вестником справедливости, нарывается на осиное проклятье от Кайки. Последний мрачен и загадочен, от него несёт неприятностями. Нервозности добавляет Сенжогохара, которая сначала старается оградить Койоми от неминуемой опасности, а затем собирается на встречу с Кайки как на войну. С каждой серией Карен всё хуже, полумеры не помогают. Вампирша Шинобу проявилась из тени и очень здорово нехотя помогает — а заодно и разговаривает, потому что, видимо, в сериале было недостаточно разговоров (сарказм).

Действие раскачивалось значительно дольше, чем в мини-историях первого сезона. И логично, что подобно сёстрам Койоми, проклятье и борьба с злодеем закончилась пшиком. «Хорошо, я ухожу, могу извиниться, если хотите. А гипноз так и так закончится сегодня-завтра». Слишком много драмы вы ожидаете в своей жизни, но это удел школьников. Выросли — будьте готовы к тому, что всё прозаично.

Их метания походили на то, как мамы начинают метаться, всех обзванивать и бегать по докторам, когда их ребёнок заболевает (и у нас так было). Нужно не трепыхаться и тупо пересидеть два дня, но нет, в жизни должна быть драма, мы же особенные.

У Японии репутация абсолютно безопасной страны: можно не запирать дом и оставлять сумки на улице. Японские драмы показывают другой мир: с жестокими, инопланетными убийствами и неуловимыми преступниками, от которых нет спасения в спокойной жизни. «Магазинные воришки» умудряются совместить оба мира: в городе безопасно даже пятилетним девочкам, но за сумкой лучше следить, а во дворе землю не копать. Мало ли, на труп наткнётесь.

За все беды в фильме ответственна странная и большая семья Шибата. Бабушка просто любит компанию, вместе с матерью готовят еду; дочь работает в сомнительном заведении, а отец и сын воруют из магазинов еду и бытовую химию по мелочам. На обратном пути последние замечают пятилетнюю девочку, которую оказалось легко забрать, но невозможно потерять. Ничему хорошему никто никого не учит — но они отлично проводят вместе время, пока полиция не обнажает большую ложь, связывающую всех персонажей.

Впечатление будто от летнего аниме: понимаешь, что ничего страшного не произойдёт, погода всегда хорошая, еда всегда будет, и каждый персонаж будет добр к другим. При этом японцы как-то оригинально снимают, что смотреть на это не скучно. Музыки минимум, в длинной кульминации её нет вообще, что заставляет вслушиваться в каждое слово. Фильм уже в прокате (на фестивале его показывали неделей раньше), войсовер от «Мельницы» очень качественный.

Мораль на поверхности: семья — это работа, если её не выполняешь... Нет, лучше так: семья — это дом. Иногда достаётся по наследству, иногда его можно постро... Нет, всё равно чушь получается. Герои фильма построили семью из грязи и веток, и это как будто нормально. Болеешь за них, переживаешь, когда отец не следует придуманному им же кодексу. Но ёлки, они же каждый день нарушают законы и творят фигню даже по японским меркам! Таких семей просто нет, а что есть — это насильники и жертвы, объединённые стокгольмским синдромом. Все четыре ключевых условия синдрома верны для каждого члена семьи в этом фильме. Проблема не на поверхности, потому что мы рассматриваем ситуацию от лица пятилетней девочки. Как в «Проекте Флорида», где ужас ситуации тоже нивелировался оптикой.

Это несоответствие медленно копится внутри напряжённостью, и счастливо разрешается в кульминации. А в развязке второй поворот: реплика «отец» в холодное стекло и вот этот взгляд девочки в последнюю миллисекунду фильма ломают весь хэппи-энд и однозначность финала. Было ли им хорошо, стало ли? Единственный отрицательный персонаж ни разу не появляется в кадре, но нависает над развязкой тёмной мыслью: стоят ли закон и порядок грустного взгляда ребёнка? Вот эта двойственность, когда внешне всё отлично, а внутри лишь выбор из двух зол, и привлекает в японском кино.

История о красавце Карлосе (Лоренцо Ферро, первая роль, но какая!), который в чужих домах чувствует себя лучше, чем в своём, и тащит всё блестящее просто поиграть и раздарить. Он находит себе друга в Рамоне (классически красивый ветеран кино и тв Чино Дарин), и вместе с его колоритным отцом Хосе начинает грабить магазины вместо квартир. А потом появляется корысть и всё, как полагается, идёт под откос.

Что главный герой отрицательный, понятно если не с начала, то с первого трупа. Понятно и то, что придумать такую историю сложно: она приукрашивает биографию реального преступника с тем же именем, который уже 46 лет сидит в аргентинской тюрьме. Реальность точно не была так красива: яркие цвета и бодрая музыка напоминают о работах одного из продюсеров Педро Альмодовара. Фильм снят как по учебнику, его приятно смотреть — правда, со временем возникает вопрос, зачем. И не уходит.

Например, чтобы насладиться движениями Карлоса, который будто лист на ветру, непринуждённо обходит все преграды и примеряет приглянувшиеся чужие вещи. Его не втиснуть в классификации, хотя фильм дразнит шаблонами. Карлос как стихия, непредсказуемый и без тормозов. Его сложно воспринимать как человека — скорее, как злого бога, который вознаграждает сильных, кто осмеливается быть рядом, но карает, едва усомнишься или возгордишься. Который всемогущ, как Рик-огурчик, но импульсивен и упрям — что его и подведёт.

По пути домой я размышлял, почему этот фильм не понравился, в отличие от «Молодости» или «Воришек». Вроде, законченная история, всё красиво, даже танцы есть. Пожалуй, разница в деталях — тех, что имеют персональное значение. Во всех трёхзвёздочных фильмах есть что-то, что задевает лично. Дети, вещи и события из воспоминаний, мои мечты, которые воплощают герои. Из этого вывод получается странный, но и логичный: лучший фильм — это фильм обо мне. С «Ангелом» меня не связывает ни единой детали, поэтому он такой: хороший, но не шедевр. А за тех, кого он зацепит, мне что-то страшновато: слишком много мяса, чтобы впускать его в голову.

Перед тем, как натереть морковку, нужно её очистить — но хвост обрезать не надо: за него можно держать, чтобы больше моркови пошло в дело. Тушёное мясо можно нарезать ножницами — но выглядит это не так удобно, как ножом. Я ожидал больше подобных кулинарных наблюдений, но документалка была не про еду.

Каждый вечер под мостом в Тайбэе одно и то же. Закрывается зал игровых автоматом и его хозяева, парень и девушка, выгребают и пересчитывают пуд мелочи. В ночной забегаловке Мистер Куо с женой готовят рис для случайных прохожих и вешают карту Тайваня. Кормит золотых рыбок женщина в непонятном магазине с телевизором. Собака проверяет лапой дверь, за которой давно нет её хозяина. Жужжит бесконечный рой мотоциклистов. Однажды Куо по пути с рынка съезжает не туда и попадает в новое место: где каждый вечер бьются о берег волны и светит маяк.

Вспоминать этот фильм веселее, чем смотреть. Последовательность статичных планов по 10-15 секунд создаёт полное ощущение ночного тупняка. В четыре часа ночи всё кажется уморительным: например, приделать камеру к поворчивающемуся вентилятору. Взгляд фокусируется не только на действии, но и на произвольных предметах: ставнях закрытого магазина, дереве, летающей от ветра коробке. Время суток не считывается: иногда кажется, что забегаловка работает днём, а на рынок за дорожающими продуктами Куо ездит ночью.

При этом фильм без какого-либо действия умудряется обмануть всех ожидания, и не только со страной. Например, тупняк после полуночи свойственен нам — но не тем, кто спит днём. Бедная собачка — но смотрите, у неё новый хозяин и компания. Прибой в начале — а теперь забудем о нём и переместимся в центр Тайбэя. Фильм о кафе и его работниках, но на самом деле только об одном человеке. Когда его мопед сворачивает не туда, и Куо спит ночь в гостинице, как все нормальные люди, думаешь: означает ли это возвращение к нормальной жизни? Да нет, конечно: единожды потеряв свою тень в ночи, не найдёшь её в волнах.

На экране появляются французские титры — и я вспоминаю, что ходить на их фильмы нужно осторожно. Французское кино как русское: почти всё оставляет в разочаровании. Начинается красиво и глубокомысленно, а из зала выходишь со вздохом «французы, б...». Этот фильм — не исключение.

Истории о подростковом ангсте все рассказаны — можно было бы подумать, если бы не «Холодная война». Лора, которую играет дочь известного актёра Лили-Роуз Депп, ходит со сложным лицом и нарывается на опасные неприяности. Которые оказываются другими людьми со сложными лицами. Например, писателем и горе-перформансистом Полом. «Веришь, что я могу тебя убить?» Вместе они пытаются убедить жителей кемпинга, что рядом живёт опасный леопард-людоед, но делают это так уныло и топорно, что в него не верят даже те, кто столкнулся с настоящим леопардом. На фоне разыгрывается детективная история про пропавших людей и сильных женщин, но так тонко, что её не замечаешь и развязка только удивляет: что, в этом фильме был сюжет?

Режиссёр-сценарист Венсан Мэриетт говорил, что видел в главной роли Кристину Риччи, но когда познакомился с Лили-Роуз, понял, что она идеально подходит на эту роль. Девушка, кажется, так запала ему в душу, что большая часть фильма — крупные планы её лица. Она и все остальные персонажи редко улыбаются, и так на сложных щах играют весёлые французские каникулы. Фильм умудряется ничем не удивить: стандартные планы и проезды, заезженные фразы, и даже сюжет предсказуем с первых минут. Страшные моменты не пугают (леопард вообще какой-то забитый), детективная линия не содержит загадок и не волнует, а драматические моменты смотришь с рукой на лице. Всё это уже было в других, более смелых фильмах — в том числе и от французских режиссёров.

Половину фильма чувствуешь непонимание: фразы построены непривычно, действия загадочны. Фильм как будто с другой планеты, из социалистического рая. Когда на экране начинается война, и камера делает несколько длинных пролётов в финчеровской манере под эпичную музыку, внезапно понимаешь, что достиг высшей точки фестиваля, и лучше этого фильма уже ничего не увидишь.

Хэ Сяопин поступает в армейский ансамбль, где становится объектом насмешек из-за своих ошибок и особенностей. Она засматривается на Лю Фэна, «идеального бойца» на свою голову, который влюблён в солитску Лин Диньдин. Ну и прочая вечная молодость. Ансамбль исполняет сложносочинённые танцы под проникновенную музыку в жанре «травка на лугу растёт, революция — вперёд». На фоне, тем временем, сначала кончается «культурная революция» вместе с Мао, а затем начинается война со Вьетнамом. Кто не отсиделся в безопасности сцены, стал героем — конечно, жуткой ценой.

Все актёры и команда фильма уже имеют несколько призов за прошлые работы. Сценаристка Янь Гэлин адаптировала собственные мемуары — но даже зная это, в голове не укладывается, как вообще возможно сочинить, спланировать и поставить фильм такой эпичности. Он как будто китайская версия всего, что мы помним: кинематография от Финчера, цвета и геометрия от Уэса Андерсона, музыка на голову выше «Холодной войны», танцы достойны любого популярного мюзикла. При этом персонажи произносят слова, будто написанные Сорокиным, что создаёт ощущение нереальности, какой-то загробной пост-социалистической жизни, где все общаются цитатами из съездов Партии. Тем сильнее бьют по чувствам моменты, когда персонажи перестают.

Схематичность, свойственная блокбастерам (фильм собрал 236 млн долларов в Китае), в чём-то вредит западному зрителю: в персонажах, пусть их тут немного, можно запутаться, и в памяти остаются не их подвиги, а чудесные яркие фоны и мрачная серо-зелёная палитра сцены сражения. С другой стороны, всё в этом фильме играет на ностальгию китайского зрителя: от лакированных досок на полу общежития до плакатов с Мао. Тем удивительнее, как режиссёру Фэн Сяогану удаётся транслировать эмоции — кажется, он нащупал что-то общее между китайцами и родившимися в СССР, людьми, которые научились шифровать чувства в протокольных фразах и заученных действиях. Это будто возвращение в страну, где нет секса, но есть любовь.

В анонсе заявлены девочка, которая умрёт от рака, и её мечты: ага, сюжет немного предсказуем. Выбрал фильм только за хронометраж: всего 74 минуты, мне не успеет надоесть, а дочке — наскучить. «Супа Модо» оказался изобретательнее — и это первый фильм фестиваля, титры которого я смотрел в слезах.

Когда мать девочки узнаёт, что жить той два месяца, она забирает Джо из больницы, укутывает в три одеяла и помещает под домашний арест, чтобы чего не. Джо скучает о больничных друзьях, просмотрах супергеройского кино и спорах, кто круче: Джет Ли или Джеки Чан. Помочь ей почувствовать волшебство в обычной жизни берётся сестра Мвикс с другом Майком: сначала благодаря их флэш-мобам девочка поверит в свои супер-способности, а затем станет героиней первого деревенского фильма.

Для фильма, который для всех актёров и команды практически дебютный, «Супа Модо» неожиданно хорошо выглядит и звучит. Стабильная, чёткая картинка, минимум ручной съёмки, незаметная цветокоррекция, рельсы и телекран. Чувствуется немецкая часть работы. Актёры не переигрывают, как того ожидаешь от африканского кино, особенно супергеройского. Но соответствие ожиданиям не означает, что точно такой же фильм можно снять где-нибудь в Восточной Европе: его очарование и сюжет держатся на сотне мелких нюансов кенийской культуры.

Например, религия. Мы знаем, что в африканских странах либо христианство, либо язычество стоят в центре общинной жизни. Но в фильме ничего такого нет: напротив, все попытки провести ритуалы высмеиваются. «И если богу угодно, пусть заберёт её прямо сейчас! — Стоп, это слишком, кыш отсюда!» Пёстрая свадьба уходит куда-то на третий план, когда тут реальная возможность повеселиться. С этой стороны кенийцы выглядят прогрессивнее персонажей «Человека, который удивил всех».

Здесь бог — это кино. Отрезав от него дочку, Кэтрин лишила её смысла жизни, но походы в «церковь кино», грязный салон Майка, осуждаются обществом. Со временем, конечно, вся деревня участвует в новых ритуалах, и Майк с его камерой «Black Alexa» — пророк нового бога. Кино облегчает страдания, учит верить в чудеса, проявляет лучшее в людях. То есть, да, это такой «Бульвар Капуцинов» по-кенийски. Я слышал, в оскаровском комитете любят кино про кино — надеюсь увидеть название этого фильма в шорт-листе. Главный приз «Лiстападзiка» был у него даже не в первой десятке побед.

Единственный биопик, который так меня впечатлил, что помню его до сих пор, — это «Стив Джобс» Дэнни Бойла. Он не рассказывал историю от рождения до смерти, но показывал несколько моментов из жизни, которые раскрывали человека и его взаимоотношения с другими. Хороший биопик — это не учебник истории на два часа, а художественный фильм, который в несколько мазков показывает душу героя. Увы, это не про «Юлия».

Перед Карлосом Акоста (играет себя) с детства проложен прямой и ясный путь, контуры которого понятны в самом начале, на прослушивании в балетной школе Гаваны. Но с одной стороны, патриархиальная культура уже проросла в его голове и не даёт понять, что мальчики достойны балета. С другой, карьера означает работу в других странах, а Карлоса каждый день неудержимо рвёт на родину. «Наверное, я единственный кубинец, кто хочет не сбежать, а вернуться». Преодолевая эти невозможные препятствия, подгоняемый пинками от отца («Билли Эллиот» наоборот!) и учительницы, он поднимается на самый верх балетной карьеры: в Королевский балет Великобритании.

Что этот фильм делает хорошо — это заряжает энергией. Выйдя из кинотеатра, я расправил плечи и шёл как на собственное выступление. Мне захотелось менять мир так, как я умею лучше всего, и быть лучше каждый день. Слава богу, к утру это прошло. Рецепт успеха прост, вы читали его сто раз: пахать и пахать, в то время как твои менторы произносят вдохновляющие наставления. На что тут смотреть — непонятно. Фильм идёт по стандартной схеме «родился — победил — сходил на кладбище». Карлос экранизировал собственные мемуары, и за него можно лишь порадоваться.

Вот только чего я ждал? Я же шёл на балет и на музыку. И получил их — особенно в перерывах сюжета. В фильме есть зерно лучшей постановки: это отрывки из балета «Юлий», который ставит взрослый Карлос в театре Гаваны. При этом он играет роль своего отца, что добавляет эмоциональной глубины, особенно в сцене наказания. Балет я предпочту такому фильму десять раз из десяти, он заметно интереснее, глубже и не отвлекается на вдалбливание моралей про кубанскую политику и проблемы белых людей.